- Приехали, – выдохнул Викентий.
Продремавший всю дорогу в одном из
кресел Петрович лениво приоткрыл левый глаз, наморщил нос и гневно
фыркнул – дескать, не дают бедному животному толком выспаться. Я
наградил его образом дрыхнущего кота, по которому невозбранно
гуляет отделение мышей, а парочка даже купается в миске с молоком,
и без перехода скомандовал:
- Разведка!
Мой дисциплинированный напарник
моментально собрался, вытянувшись чуть ли не в струнку и навострив
уши, и за неуловимое мгновение слился с обивкой кресла, став из
рыжего грязно-серым с вкраплением черных оспинок. Викентий, до того
с кошачьими метаморфозами почти не сталкивавшийся, прервал на
полуслове хвалебную оду острову и потрясенно уставился на
Петровича.
Я довольно рассмеялся и почесал
питомца за ухом, безошибочно выделив его на фоне обивки:
- Расслабься, зверюга. Тут
безопасно. Пошли с новыми коллегами знакомиться.
Петрович последовал совету и
спрыгнул с сиденья, еще больше поразив Викентия: прямо в полете он
начал изменять окрас, этакой волной – нос, щеки, уши, шея – и так
до кончика хвоста, приземлившись на пол уже привычно рыжим. Задрал
хвост трубой и вперевалочку прошествовал к люку, посверкивая
длинной шерстью на «штанишках».
- Саечка за испуг! – Я примерился
было подцепить ладонью отвисшую челюсть Викентия, но тот вовремя
среагировал и закрыл рот самостоятельно.
На Галю кошачья выходка впечатления
не произвела – за время совместной жизни и не такое видела, – но
Викентий выглядел столь забавно, что и она не удержалась от смеха.
Я с удовольствием к ней присоединился, через секунду не выдержал и
сам виновник торжества, и пассажирский салон содрогнулся от
дружного хохота.
- Классная хохма! – похвалил
Викентий, утирая слезы. – Нужно взять на вооружение. Олежек,
одолжишь Петровича?
- Не, сам договаривайся, – ушел я в
отказ.
Мало ли кого он разыграть вздумал,
проблем потом не оберешься.
- Кульману однозначно понравится. –
Викентий выбрался из салона и подал Гале руку. – Он такие шутки
любит. Кстати, вот и он сам.
Подстраховав любимую – пусть видит,
что я тоже не лыком шит, а то больно уж рьяно Викентий за ней
ухаживать взялся, – я спрыгнул на пенобетонное покрытие стартовой
площадки и посмотрел в указанном направлении. От аккуратного домика
с решеткой антенны на крыше – скорее всего, диспетчерской – к нам
шел молодой парень ярко выраженной семитской внешности: смуглый,
большеносый, с непокорными темными кудряшками и белозубой улыбкой
во весь рот.