. Этот-то Асканий – все равно, где и от какой бы матери он ни родился (во всяком случае достоверно, что он был сыном Энея), – вследствие избытка в населении оставил цветущий по тому времени город матери (или мачехи), а сам основал у подошвы Альбанской горы новый город, который назвал Альбой Лонгой, так как он тянулся вдоль горного хребта
[5]. Между основанием Лавиния и выведением колонии
[6] в Альбу Лонгу прошло почти тридцать лет, тем не менее могущество государства, особенно после поражения этрусков, возросло до того, что ни после смерти Энея, ни во время управления женщины, ни даже в первые годы царствования юноши ни Мезенций с этрусками, ни другие какие соседи не рискнули поднять оружия. По мирному договору границей между этрусками и латинами стала река Альбула, именуемая теперь Тибром.
Затем царствовал сын Аскания Сильвий[7], по какому-то случаю родившийся в лесу. У него был сын Эней Сильвий, а у того – Латин Сильвий. Он вывел несколько колоний, которые получили название «Древние латины». Затем за всеми царями Альбы осталось прозвище Сильвиев. У Латина был сын Альба, у Альбы – Атис, у Атиса – Капис, у Каписа – Капет, у Капета – Тиберин, который утонул, переплывая Альбулу, получившую от того славное впоследствии имя Тибр, затем царствовал Агриппа, сын Тиберина, после Ариппы – Ромул Сильвий, принявший власть от отца; он поражен был ударом молнии; ему непосредственно наследовал Авентин; тот был погребен на холме, получившем от него имя и составляющем ныне часть Рима, затем царствовал Прока. У него были сыновья Нумитор и Амулий. Старинное царство Сильвиев завещано было Нумитору как старшему сыну. Но сила оказалась выше воли отца и права старшинства: прогнав брата, воцарился Амулий; к одному злодеянию он присоединил другое, умертвив сына брата; дочь же брата, Рею Сильвию, он лишил надежды на потомство, сделав ее под видом почести весталкой и обязав, таким образом, вечно оставаться девой.
4. Но, я полагаю, столь сильный город и государство, уступающее лишь могуществу богов, обязано было своим возникновением соизволению судьбы. Когда изнасилованная весталка родила близнецов, то она объявила отцом этого безвестного потомства Марса или потому, что верила в это, или потому, что считала более почетным выставить бога виновником своего преступления. Однако ни боги, ни люди не в силах были защитить ее и детей от жестокости царя