И так они красиво смотрятся – глаз не оторвать. Для полной
гармонии не хватает самой малости: голубей над головой, чтобы
нагадили, и воздушных шаров-сердечек, чтобы лопнули.
Я вообще-то сюда пришла получить свой законный обед, и никакой
Одинцов аппетит мне не испортит. Даже наоборот – возбудит. Тьфу,
что за мысли.
Я занимаю стратегически верное место – столик в центре. Люблю
находиться в максимальной зоне внимания. Красный костюм мне в
помощь. Одинцов с пассией сидят неподалёку. Он пока слишком занят,
поэтому я могу беспрепятственно его разглядывать, не стесняясь.
Отличный костюм. Хорошо подобрана тональность: рубашка, галстук
– всё, как надо. Явно женская рука старалась. Интересно, это
Зефирка такая талантливая?
Но что костюм – мне больше его нос сломанный нравится. Если
сломать ещё раз – ничего же не изменится, правда? Не подпорчу
профиль. Каким был, таким и останется, а мне на душе станет
легче.
– Что вы любите, Лика? – кажется, Юрик собирается и поухаживать
за мной, и позаботиться.
– А давай на «ты»? – доверительно склоняюсь я к нему, стараясь,
чтобы моя доверительность из декольте не выпала. – На
брудершафт!
Вот ляпнула так ляпнула.
– Шампанское или сок? – Юрик – молоток! Даже в лице не
меняется.
– Рабочий день, – складываю губы в строгий бантик. – Сок!
– Целоваться будем?
Вот это деловой подход – и я понимаю!
– А как пойдёт, – подмигиваю и невольно глазами в Одинцовскую
сторону стреляю. Ага. Есть контакт – нас заметили. Настороженный
сидит, и ухо у Одинцова острое, как у эльфа.
А дальше – всё, как в песне: хороший обед, очень даже
качественный. Котлетки у них – загляденье, салатик – м-м-м, язык
проглотить можно. Сок как сок, но мы руки бубликом и пьём.
Целоваться – атавизм, и я собираюсь об этом сказать, но не успеваю:
Юрик, оказывается, не зря золотой топ-менеджер. Ловкий и смелый.
Очень даже дерзкий – касается своими губами моих.
– Вот теперь можно и на «ты», – невозмутимо орудует он вилкой в
тарелке.
Безумству храбрых поём мы песню! Он спиной к господину
генеральному директору сидит, но я уверена: Юрик не может не знать,
что начальство здесь присутствует.
Зефирка изящно наворачивает мороженое, а у Одинцова как желваки
не выскочат из челюстей. Но он выдержал, не вскочил и не зарычал.
Обеденный перерыв всё же. Это на рабочем месте он может нас
гнобить, а в личное время – извините. Я на всякий случай готовлю
защитную речь, но ядра просвистели над головой и если взорвались,
то где-то там, в отдалении.