И снова в голосе Нины Егоровны послышались усмешка и горечь.
Она сухой рукой властно обняла Таню за плечи.
— Идём в дом.
— Да подождите вы!
Я вытащил из внутреннего кармана куртки пять рублей.
— Вот, возьмите на первое время. И скажите — какая помощь нужна?
Ведь вы же одна живёте? Может, дров нужно привезти, или ремонт
сделать?
Нина Егоровна пристально посмотрела на меня.
— А тебе какой интерес нам помогать? Идите отсюда. Нет у меня
времени с вами разговаривать.
— Честно говоря, не понимаю — правильно ли мы сделали? —
задумчиво сказал Алексей Дмитриевич.
Он подпрыгивал на сиденье и растерянно смотрел на меня.
— А что мы ещё могли? — спросил его Павел. — Оставить девочку с
пьющей матерью?
— Тоже верно. Но теперь получается, что мы посадили её на шею
пенсионерки, а сами умыли руки.
— Ну почему сразу «умыли руки»? Будем приезжать, помогать.
Проверять, как учится девочка.
Особой убеждённости в голосе Павла не было. Я его понимал — за
восемьдесят километров часто мотаться не будешь.
— Ну, ничего, — успокаивая сам себя, сказал Алексей Дмитриевич.
— Через год девочка, если не передумает, переведётся в другую
школу. Можно за это время подобрать хороший интернат с проживанием.
Там, конечно, сложно договориться. Но мы попробуем.
У меня после поездки тоже осталось чувство неудовлетворённости.
Как будто взялся делать важное дело, и не доделал, бросил на
половине.
Машинально следя за дорогой, я перебирал в голове все возможные
варианты.
Забрать девочку у родственников невозможно. Никто не оформит на
неё документы, прописку. Даже милиция здесь не поможет — для таких
случаев существует заведённый порядок, который никто не станет
нарушать.
Оставалось только надеяться, что с Таней всё будет в порядке, и
она выдержит ещё один год учёбы.
Ладно! Всё, что могли, мы сделали. По крайней мере, теперь Тане
не придётся каждый вечер наблюдать выходки пьяной матери. И даже
если уроки она по-прежнему будет делать в школе — то хотя бы сможет
спокойно отдыхать дома.
— Ну, как слетали, голуби? — спросил нас Фёдор Игнатьевич, когда
мы вернулись в Черёмуховку.
Он сидел за своим столом, устало вытирая лицо крепкими
ладонями.
— Добился, наконец, щебня! — поделился с нами председатель. —
ещё бы немного, и снег выпал. Отсыпали бы дорогу по льду. А ведь
прошу с самой весны — дайте щебня на ремонт улиц!