— Поворот...
— Да, вождь. Но как мы их взгрели! Это было прекрасно! Теперь
точно не жалею, что полетел с тобой.
Я недоверчиво уставился на лока, гребень которого всё ещё был
красным, как и глаза — боевой угар так и не отпустил инопланетника.
Но он и не думал шутить. Все сказанные слова были сущей правдой,
или он свято верил в это.
— Темнозар. У моего отца будут к тебе очень большие вопросы, —
холодности голоса Снежаны мог бы позавидовать самый далёкий уголок
космоса, где температура никогда не поднималась выше абсолютного
нуля.
Никак не прокомментировал это. Не дождавшись от меня реакции,
девушка обратилась к нашему юнге:
— Хосе!
Она улыбнулась так, что порывисто оглянувшийся парнишка аж
покраснел.
— Мои поздравления, Хосе. Не ожидала от тебя таких талантов. Как
ты филигранно управлял яхтой, особенно внутри станции... Это было
просто невообразимо! И, скажи — у тебя имплант? Что-то не заметила,
чтобы ты задействовал органы управления кораблём...
Парень совсем смутился и хотел что-то ответить, но мой
предостерегающий взгляд заставил его проглотить так и не
вырвавшиеся наружу слова.
— Хосе у нас молодец, верно. А ещё ему помогал наш Громовержец.
У дракона большой опыт!
— Ах, дракон... Точно. Опыт. И, кстати, о жителях вашего трюма.
Работа внутри станции тоже выполнена выше всяких похвал. Судя по
всему, ваш кибермансер — настоящий мастер своего дела! Если бы не
его постоянное противодействие инквизиторам и их пособникам, мы бы
оказались лёгкой мишенью.
На этом месте мне впору было бы выругаться. Не знаю, как удалось
сохранить бесстрастное выражение лица. Возможно — и не удалось.
Потому что как раз в этот момент проклятый бес, каким-то образом
незаметно проникший в трюм, не очень вежливо ткнул откуда-то
взявшимся у него трезубцем сладко спящего Руслана. Не смертельно, и
даже не чтобы ранить — а тихонечко, так, чтобы просто проверить
реакцию.
Жрец бога Хаоса заливисто храпел и даже не подумал просыпаться —
только одна из пустых бутылей упала и покатилась куда-то, гремя по
металлу палубы.
Беса тут же снёс очнувшийся наконец Центурион. Боевой робот,
казалось, был серьёзно раздосадован тем, что его смогли облапошить,
и решил выместить на мелком паршивце свою злобу. Рогатая голова с
приплюснутым носом и клочковатой бородкой отлетела в одну сторону,
половинки заросшего куцей рыжей шерстью тельца — в другую,
конечности — в третью. Даже хвост с мохнатой кисточкой превратился
в отдельный самостоятельный фрагмент, который смачно шлёпнулся
где-то далеко в стороне.