– Позвольте представить, если кто не знает, Юрий Степанович –
главный тренер Россовета «Динамо», – Михалыч указал на первого. – И
Эдмунд Чеславович – председатель федерации бокса РСФСР, –
представил он второго.
– Я ещё в «Динамо» замначальника отдела спортивных единоборств,
в Центральном Совете. Ну и зампредседателя федерации бокса СССР, –
скромно добавил второй гость. – Липинский моя фамилия.
Разумеется, обоих тут узнали, да и они почти всех в кабинете
раньше видели. Поздоровались по-свойски, по-свойски и уселись на
свободные места.
– Отличного боксера воспитало «Динамо», – несколько напряжным
голосом сказал главный тренер сборной Юрий Михайлович.
Тут первый гость – Быстров Юрий Степанович – просит слово и ярко
и образно произносит свою политически правильную речь.
– Нас, боксеров, уже больше трехсот тысяч в стране, но тут у вас
сидит наше боксерское будущее! – заканчивает речь он. – Я очень
рад, что и общество «Динамо» тоже помогает вам и кадрами, и
финансами, ну, и самое главное, такими боксерами, как чемпион СССР
этого года Анатолий Штыба!
Вид у нашего президиума был,… нет, не оплеванный, но как по
голове ударенный.
Я ведь почти «инвалид и дистрофик», «злостный хулиган», по
которому нары плачут, должен был вылететь из сборной, ну и положить
комсомольский значок заодно.
Всё же так хорошо продумали они, вернее он – мой
недоброжелатель. Но ссать против ветра сейчас никто не хочет. Тем
более, комсомольский работник встал и рассказал про мои
комсомольские инициативы – и про памятник погибшим комсомольцам, и
про проспект Комсомольский, и про поездку в Венгрию, и про форум
комсомольских инициатив…Хорошо, хоть конкурс «Комсомолка
Красноярска» не приплел. Но и так регалий хватило. Товарищи в
сборной о моих заслугах не знали, а уж про мохнатые лапы в лице
зампредседателя бокса СССР, например, и подумать никто не мог. А
Эдмунд Чеславович, оказывается, о моих спортивных успехах кое-какое
имел представление, ну или справку ему собрал кто. Сейчас он
выступает перед всеми.
– Где Штыба – там победа! – пафосно заканчивает он свою
речь.
– Может нам весенний сбор отменить уже? – не выдержал мой недруг
Евгений Петрович.
– Ты кто, мил человек? – изумленно уставился на него Эдмунд
Чеславович.
– Это старший тренер до шестидесяти кг, – сухо ответил
Михалыч.