– Оп-па! Кто же Штыбу не знает, ты в бюро горкома ВЛКСМ, про
тебя и газеты центральные пишут! А я думаю, чего лицо знакомое? Наш
комсорг завода о тебе лестно отзывается, да и вообще, я же живу на
проспекте, которому ты имя дал! Ух, как мы тебе все благодарны и за
порядок во дворе, и за детскую площадку! Таких и в Москве нет! И
особо за аллею славы из голубых елей около нашего проспекта. Как
тесен мир! – пытается в рукопожатии начисто оторвать мне руку
Геннадий Павлович. – В двести втором я живу, заходи, чаю
пошвыркаем!
– Я сегодня в ночь улетаю, билеты на руках, а сейчас вот хочу
подарок обналичить, – киваю на пакет с чеками я.
– За мной минут через двадцать машина приедет, сегодня всё равно
выходной, давай я тебя подброшу? – предлагает Остоженко. – А что за
соседка?
Я что, дурак отказываться?
– Всё, я вещи брошу и сразу вниз, буду ждать вас! А соседка –
Ленка Лукарь, это она меня со Светланой познакомила.
– Подожди… Лукарь… Это…? – поморщил лоб директор.
– Да, папа её – начальник в Бородинском КГБ, Валерий Ильич,
полковник, вроде, – забил гвоздь в поверженных гостиничных
скандалисток я.
– Да, вчера полковника ему, я слышал, дали, а ты уже в курсе, –
пробормотал Геннадий. – Мы с ним тесно работаем, у них на разрезе
будем новый шагающий экскаватор ставить…
Да помнил я, что он подполковник, решил накинуть ему звездочку
для красоты и … угадал? Ну, нах.
Прощаюсь с Вахитом и Юрием Михайловичем, который очень
немногословен. Скидываю костюм в номере, ставлю магнитофон и через
десять минут уже в фойе гостиницы.
– Анатолий Валерьевич, вы на диванчик присаживайтесь! Вам чай
или кофе? С курабье, оно самодельное, Вероника Андреевна сама
делала.
Куда делся весь запал у бабы Маргоши? На столике появляется
вазочка с вареньем, вазочка с печеньем, чайник электрический,
кофейная пара.
– Вы уж извините! Глупость сказала бабушка! – улыбается
Маргарита Константиновна.
Зубки у неё уже не все свои, есть золотой один. Сейчас это ещё
модно. Надо же! Извинилась! И сейчас ей выгоднее бабушкой быть.
– И вы извините меня за «бабушку». Будешь чай с печенькой? –
обратился я к девочке лет пяти, которая терпеливо ждала, пока её
мама заполнит анкету.
– Да! – громко выкрикнула девчушка.
А мама малышки, улыбнувшись, махнула мне длиннющими
ресничками.
– Будьте добры, ещё парочку приборов, – улыбнулся я Маргарите
Константиновне.