Кстати, работа тут тоже имелась, хотя заметить мольберт за всем
этим множеством странного, было не так-то просто.
На противоположной стене висел кладбищенский венок с траурной
лентой «От товарищей». Шутка такая?
В центре стояли здоровенные водолазные ботинки. А рядом на стуле
лежал шлем от этого же костюма. Вдоль стены по росту выстроились
семь высоких ваз, формой отдаленно похожих на греческие амфоры. В
последнюю, самую маленькую, мне примерно по пояс, воткнут букетик
из бумажных цветов, на лепестках которых что-то было написано.
На обшарпанном комоде, тоже в ряд по росту, стояли гипсовые
бюсты Ленина. И уменьшенная копия безрукой Венеры Милосской.
С потолка на тросиках свисала модель кукурузника.
Ну а стол для дружеской попойки организовали в переднем правом
углу. Только он здесь был не занят никакими инсталляциями. Если,
конечно, не считать лестницы вдоль стены. Вела она к закрытой двери
под самым потолком. Либо спальня там, либо склад всяких
инструментов.
Само застолье пока еще не началось, ждали, когда все соберутся.
Не было в том числе и хозяина студии. Он всех впустил и убежал по
каким-то срочным делам.
Так что гости бродили по комнате, вели неспешные разговоры,
хлопали друг друга по плечам, дурачились и иногда вспоминали, что
неплохо бы выпить.
С кухни доносился весьма аппетитный запах и вдохновенное пение
рыжебородого. Пел он довольно фальшиво, зато с энтузиазмом.
Я присел на диван чуть в отдалении от стола. Блин, в таких
местах все-таки не очень понятно, это обычный диван или
какой-нибудь культурный объект, поставленный сюда для вдохновения.
На вид вроде был обычной обшарпанной книжкой. Будто хозяин студии
подобрал его на ближайшей свалке и приволок сюда, когда нужно было
на чем-то положить внезапно приехавшего гостя.
Как Феликс меня предупредил, я был единственным случайным
человеком в этой слаженной компании. Были тут исключительно
мужчины, разумеется, все меня старше.
Отец Веника Анатолий оказался высоким, худым, с просветленным
таким лицом. Не разочаровал, в общем. Именно так настоящий художник
и должен выглядеть с моей точки зрения. К тому же, он был не просто
художником, а человеком, внесшим немаленький вклад во внешний облик
Новокиневска. Многочисленные мозаичные панно, когда-то украшавшие
дома и дворцы культуры города, вышли именно из-под его рук. В
антисовеском угаре девяностых многие его работы были разрушены, но
сохранилось тоже не мало. Кое-что даже реставрировалось.