Кузин икнул, прижал руку к животу.
- Пионер, ты трёшку мне до зарплаты не займёшь? – спросил
он.
Сан Саныч снова блеснул золотом во рту – будто продемонстрировал
свою платежеспособность. Я пробежался глазами по синим линиям
татуировок на его груди и животе (похожие «картинки» видел в
прошлой жизни, но не интересовался, какой смысл вкладывали в эти
рисунки). Отметил, что по штанам Кузина не мешало бы «пройтись
утюгом» (меня раздражало, когда мужчины носили не глаженые брюки).
Взглянул на босые ноги Сан Саныча – покрытые сеткой синих вен, с
толстыми короткими пальцами и с изъеденными грибком ногтями. Увидел
разбитые костяшки на руках у мужчины – раны явно несвежие: Кузин
если и дрался, то точно не сегодня (об этом говорили и пожелтевшие
гематомы на его челюсти).
В уличной обуви я прошел к комнате Королевы, без стеснения
распахнул дверь.
Первое, что заметил – это выкройки для пошива одежды, вырезанные
из миллиметровой бумаги. Нежина разложила их на кровати, будто
пыталась собрать пазл. Обрезки миллиметровки я увидел и на столе –
там, где раньше стояла печатная машинка (сейчас машинку я в комнате
не разглядел). Линейка, карандаши, ножницы, белые мелки – всё это
бросили на столешнице в беспорядке, будто хозяйка покидала комнату
в спешке. «Так, похоже, и было, - подумал я. – Уж точно Альбина не
планировала на сегодня поездку в салоне машины скорой помощи». Но
не заметил я в комнате и признаков подготовки к встрече со мной.
Словно Королева рассчитывала влить в меня на кухне чашку чая и тут
же выпроводить.
- Займи денег, пионер, - повторил Кузин. – Я ж вижу, что рваные
у тебя есть. Даже Альбинке вон что-то припёр – не пожадничал.
Он указал на мою сумку.
- С хорошими людьми нужно делиться, пионер, - заявил Сан Саныч.
– Не жмись – отслюнявь троячок. Стипендию, небось получаешь. Так
что делись.
Кузин скрестил на груди руки, следил за мной мутным взглядом. Он
не отходил от входной двери, будто своим телом преграждал мне путь
из квартиры. Явно пребывал навеселе. Но пьяным в стельку мужчина не
выглядел. И крепко стоял на ногах (пусть и босиком). Я помнил, как
легко оттеснил его с пути. Ни на миг не усомнился, что смогу дать
этому алкашу отпор – если захочу. Здоровяком Сан Саныч не выглядел.
Но и хилым мальчишкой не казался… как я. Однако, в отличие от
Кузина, я был трезв и уверен в себе. И хорошо понимал, зачем явился
в эту квартиру. «Повезло мужику, что мне не вернули кастет, -
подумал я. – А то не удержался бы сейчас – подправил бы этому козлу
физиономию».