А ведь верно. Вещь цены немалой,
поскольку импортная. Тут такой днем с огнем не отыскать. Так что
повод железный. Хотя я ни за что не поверю, что дело исключительно
в моем кайте. Скорее, в природном женском любопытстве, помноженном
на симпатию. Впрочем, это тоже достойная причина, так что не буду
ее разочаровывать.
- Я же тебе сказал, что можешь
забрать, - зашел я издалека. – Считай, что это подарок.
- А за что?..
- Просто так.
- Так не бывает…
- Бывает. Мне он больше не нужен.
Поэтому я отдаю его тебе. Просто потому, что мне приятно. Опять же,
не Паоло отдавать? Обойдется, крысеныш.
- Тони!
- Ладно, ладно!.. – Так и придется
колоться, не отстанет. – У меня есть старший брат, Данька…
- Как-как?
- Даниэль, Дэниэл… это
уменьшительно-ласкательное.
- А-а-а… Понятно.
- Так вот… брат… старший, да.
Спортсмен-экстремал. Был.
- Был?..
- В смысле, спортсмен был. Сейчас
уже не спортсмен, завязал. А завязал потому, что однажды, участвуя
в гонках на снегокатах – это такие скоростные машинки на реактивной
тяге, по льду гоняют… а?..
- Льду?
Ну да, она же дитя тропиков… а льда
тут даже в холодильниках нет, я про это уже рассказывал… она про
него знает, хотя бы из курса астрономии, но с трудом может
представить, чтобы все вокруг было ледяное. Свозить ее на Новый
Оймякон, что ли?
- Ну да, по льду… короче, он попал в
аварию. Остался жив, но лишился ног. Больше года по клиникам
провалялся, на восстановлении. Хлопотное, знаешь ли, занятие – пока
новые ноги отрастишь, пока заново ходить научишься… После этого он
решил, что его больше привлекает карьера управленца в Корпорации,
нежели экстремальный спорт.
- Хм… разумно. Даже не скажешь, что
это твой брат.
Ага, не цепляет история. Вон, уже
ерничать начала. Но ничего, сейчас я тоже на жалость давить
буду.
- Это лишь одна сторона медали. Как
ты понимаешь, была и вторая – наша мать. Представляешь ее
реакцию?
Судя по погасшей улыбке, Тинка
представила. Видать, до печенок проняло. Я, уж на что тогда мелкий
был – двенадцать лет всего, и то запомнил, как мать переживала.
Полгода ходила, как привидение. И только когда ноги Даньке
восстановили, немного ожила. И все равно долго нервничала – а ну
как старшенький окончательно в себя не придет? Вдруг хромота
останется? Или суставы к непогоде ныть будут? Это не мои слова, а
отцовские. Тот, конечно, переволновался, но непосредственно в день
катастрофы. Как только медики заверили, что реабилитацию
осуществить возможно, начал к проблеме относиться философски – мол,
любой опыт впрок. И особенно такой, на крови.