Подостывшая за ночь вода из
резервуара на крыше неплохо бодрила, так что из душа я вылез
быстро, минут через пять всего, не забыв побриться и почистить
зубы. С вечера как-то не до того было, зато сейчас наверстал.
Вытерся насухо здоровенным полотенцем, натянул плавки – в местном
понимании, то есть просторные шорты до колен, совмещенные с
внутренними тесноватыми труселями из дышащей сетки – и прошлепал на
крохотную кухоньку. Холодильник размером не поражал, да и мало
походил на знакомый мне с детства агрегат – это скорее аквариум,
наполненный той самой консервационной жидкостью, что сгинувшие Фрро
юзали в транспортных криоустановках. И вот к этому привыкнуть было
трудно. Окунув руку в емкость по локоть, я нашарил пару упаковок с
чем попало (все равно одни морепродукты, если не рыба, так
водоросли или гады беспозвоночные) и переправил добычу на откидной
столик, притулившийся у кухонного окна – такого же здоровенного,
почитай, на всю стену, как и в спальне. Стряхивать жижу с руки не
пришлось, на воздухе она сама невероятно быстро испарилась,
ненадолго заморозив волоски на коже. Простейший, между прочим,
принцип – хладагент в чистом виде, без дополнительных устройств и
системы циркуляции. У нас на Новом Оймяконе тоже начали эту
субстанцию использовать вместо фреона. Правда, от традиционного
ящика с дверцей и полками так и не отказались, зато сильно
упростили конструкцию конкретно охладителя. И оно к лучшему –
слишком у нас холодно, чтобы голыми руками во всякой гадости
плюхать.
А вот микроволновки здесь вполне
себе традиционные, с поправкой, естественно, на все тот же
биопластик. Из-за него мне вообще временами кажется, что я в
черепашьем панцире обитаю. Или в раковине какого-нибудь моллюска –
и по текстуре, и по цветовым переливам похоже, разве что блеска
перламутрового нет. Хотя в этом не уверен, может, просто мне такое
не попадалось. А вообще нехилый такой контраст: нарочитая
угловатость всего и вся с кажущимися живыми покрытиями. Как бы
взаимоисключающие параметры. Живое обычно не бывает угловатым, а
неживому не присущи такие оттенки и текстуры. Тоже, кстати, не
сразу привык. Сейчас-то уже притерпелся, но все равно стараюсь чаще
на открытом воздухе бывать, и чтобы при этом ни одно местное
строение поблизости не маячило. Получалось, ясное дело, с трудом –
все-таки не на необитаемом острове тусуюсь, а в многолюдном
исследовательском комплексе, совмещенном с поселением – научным
городком и рыбацким поселком одновременно. Веселый у нас остров,
все для трудящихся: и кабаки, и дискотеки, и торговый центр с
супермаркетом, и даже дом культуры, который здесь называется просто
клуб. И это на десять с небольшим тысяч населения. А как вы хотели?
По факту, самое крупное поселение Патриа-Нуэво на Внешней гряде,
отделявшей внутреннюю акваторию – то же Мар-Эль-Азурро, например –
от загаженного фитопланктоном океана. Строго говоря, ограждал
Периметр – колоссальное боновое заграждение в паре десятков миль от
северного побережья острова Клешни – но остальные обитатели
территории не считали это обстоятельство существенным. Более
крупные населенные пункты, которые можно было назвать городами, и
даже один мегаполис с населением за миллион, располагались на
островах Южной гряды. Та лежала ближе к приполярным областям, и
хоть не могла похвастаться таким же мягким климатом, зато и
биологическое поражение там было не столь масштабным благодаря
относительной прохладе. Плюс на тех же островах концентрировались
основные производственные мощности, как доставшиеся от Фрро в
готовом виде, так и собранные по их разработкам и из их же
комплектующих, но спецами колонистов. А еще там же, в столице,
располагался главный морской и челночный космический порты. Центр
цивилизации, фиг ли.