Но я выжил… вот это сюрприз… и даже хожу.
- Что ты здесь делаешь? Как ты? – спрашиваю с улыбкой.
Надеюсь, что милой, потому что мне кажется, сейчас на моём лице
ироничный оскал.
- Работаю, - смущённо мнётся она. – Прости,мне надо отнести
заказ.
Её пальцы хватаются за края подноса, но я не отпускаю.
- Возвращайся потом, ладно? Пять минут поболтать со старым
знакомым будет?
- Старым знакомым? Как ты себя обозначил… - нервно дышит. – Ты…
больше, чем знакомый.
Интересные признания, на которые я коротко киваю.
Она забирает поднос из моих рук и уходит, а я оборачиваюсь,
оставаясь на месте. Смотрю, как она расставляет чашки и блюдца для
парочки, спрашивает, нужно ли что-то ещё, улыбается дежурной
улыбкой, а затем оборачивается и идёт ко мне.
Улыбка тает. Напряжение растёт.
- Ну… как ты? – начинает первой, потому что я молчу, просто стою
и пялюсь на неё.
На её тонкую талию и округлые бёдра. На ровный нос и пухлые
губы, которых не касалась рука косметолога. Чувственные и мягкие, я
так любил их целовать. Мы могли часами это делать без продолжения.
Как у меня уносило крышу… Боже…
Сглатываю слюну, превратившуюся в яд. Только бы не сказать
лишнего. Держаться сложно. Хочется ранить также больно, как она
ранила меня.
- Как видишь, случилось чудо, хожу и почти не хромаю.
Тут я, конечно, преувеличиваю, хромота осталась и это, увы,
навсегда. Малая плата, на самом деле, за мучения. Я же встал из
коляски, потом откинул костыли, теперь уже и палкой не
пользуюсь.
- Я рада, честно, это прекрасно, что ты здоров и прогнозы врачей
не оправдались.
Отмахиваюсь, не желая углубляться в эту тему. Как сладко стерва
поёт. Два года назад голосила по-другому.
- Предпочитаю на этом не зацикливаться.
- Господи… я даже не знаю, что спросить. Так много всего в
голове, - вылетает у неё признание.
И улыбка на губах на этот раз искренняя. Кажется, её отпустило.
Поняла, что с обвинениями накидываться не собираюсь, и
расслабилась. Это зря, конечно, ой как зря.
- Расскажи про себя. Как ты в Серпухове оказалась? Я думал, ты в
Москве или в Европе где-нибудь.
- Ты думал, хм?
Мысленно хлопаю себя по лбу. Ну да, прозвучало так, будто я
действительно про неё думал.
«А разве это не так? – ехидно вопрошает внутренний голос. –
Думал и до сих пор думаешь, хотя очень не хочется».
Во мне жива обида, она, чёрт её дери, никуда не делась, как бы я
не пытался её притушить. Клокочет и рвётся, от чувства
несправедливости ломает кости и тянет жилы, я в труху, когда думаю
о ней. О её словах. Её поступках. Это невыносимо.