Позволяю расправить крылья своей детской мечте, представляя этот день. Белое платье обязательно со шлейфом и длинными рукавами, фата, закрывающая лицо. Я иду по арочному коридору, увитому свежими цветами, а ноги утопают в зелёной, сочной траве. Гости провожают улыбками, но я их не замечаю, притягиваясь, как магнитом, к черноте. Она окутывает, ослепляет, лишает воли и разума. В ней я тону, перестаю дышать, растворяюсь, но без неё не могу жить, умираю.
С каждым днём я погружаюсь в Дамира всё больше, отдаю себя без остатка, сливаюсь с ударами его сердца и молю бога, чтобы это длилось вечно. Он заполнил собой пустующие ячейки в душе, оставшиеся после смерти родителей и отъезда брата с лучшей подругой. Иногда становится страшно, потому что я живу только им и перестаю чувствовать себя.
Очередной банкет. Очередное испытание. С каждым новым выходом мне становится легче выносить напыщенную толпу, но всё равно, внутренне я противлюсь таким мероприятиям. Взгляды уже не такие колючие, и я свободнее пересекаю зал, держа под руку Дамира. Он, как всегда, потрясающе выглядит в строгом костюме графитового цвета и белой рубашке, а я выбрала платье в пол из тяжёлого шёлка ртутного оттенка. Мы - красивая пара, и все это видят, стараются сделать комплимент и набрать себе лишних баллов.
Сбросив напряжение, стала замечать, как люди пресмыкаются и стелятся перед Миром. Как бы они ни улыбались, общаясь с ним, в глазах мелькает страх и неуверенность. Его называют по имени только приближённые, для остальных он Дамир Авазович, и это придаёт уверенности мне. Знаю, что в городе никто не посмеет обидеть, даже если я ночью окажусь на улице одна.
От тяжёлых запахов парфюма и спёртого воздуха кружится голова, а два бокала вина поднимаются к горлу тошнотой. Хочется вырваться из духоты на свежий воздух и вдохнуть апрельскую прохладу, насыщенную тающим снегом и просыпающейся природой.
- Устала, Вероник?
Мир наклоняется, заметив бледность на лице, и дыханием задевает шею, запуская бесконтрольный рой мурашек. Моя потребность в нём жалобно скулит, прося больше внимания. Вся эта толпа вынуждает нас держаться отстранённо, лишая необходимых касаний.
- Немного. Никогда, наверное, не привыкну к выходам в свет, - прижимаюсь к нему чуть сильнее, чем положено на публике, посылая импульсы желания остаться наедине.