Хлопок двери, и сильные руки отдирают меня от пола. Тепло друга, защищающие объятия, и я реву, утыкаясь в крепкую грудь, размазывая по свитеру слюни и слёзы.
- Тихо, малявка, не плачь, - он гладит по спине, по волосам, шепчет успокаивающие слова. – Я с тобой. Никому не дам тебя в обиду.
Коля умывает меня, вытирает бумажными полотенцами, обнимает и выводит в коридор, где студенты шушукаются, передавая друг другу увиденную картину. Кто-то смеётся, кто-то смотрит с любопытством, кто-то злобно шипит в спину, а до меня стало доходить, что это не вино и не отравление. Под языком неприятно засосало, мозг судорожно вспоминает дату последнего дня красного календаря. Память напрочь отбило, не могу сконцентрироваться и просчитать.
- Ничего не бойся, - ведёт к аудитории друг. – Нос кверху, хвост пистолетом. Они посплетничают и утихнут. Два-три дня, и все всё забудут.
В свете моих подозрений меньше всего волнует реакция студентов. В прострации захожу в логово змей, на автомате сдаю зачёт, и в том же состоянии провожу учебный день. С Колей прощаюсь в кафе, в котором не смогла в себя впихнуть ничего, кроме чая. Мир встречает у крыльца, заботливо подаёт руку и помогает сесть в машину.
- Что, если я забеременею? – решаю прощупать минное поле, когда он занимает водительское сидение и трогается с места.
- Я не готов к детям, - морщится, и в голосе проскальзывает раздражение. – Ты – тоже. Не собираюсь делить тебя с вечно орущим засранцем. Если сомневаешься в таблетках, сходи к гинекологу и проконсультируйся про другие методы контрацепции.
Говорить больше не о чем. Меня придавливает к сидению от осознания своего положения. Ребёнок ему не нужен, я с ребёнком, скорее всего, тоже, и какая реакция будет на мой косяк, остаётся только догадываться.
20. Глава 20
Вероника
Весна стремительно входит в свои права, расправляясь с посеревшим снегом, просушивая дорожки, отогревая промёрзшую за долгую зиму землю. Солнце дарит яркие лучи, а у меня пора слякоти, промозглости и тяжёлого неба. Токсикоз наслаивается на страх быть посланной на аборт, в связи с чем пропал аппетит, мучают постоянные головные боли, головокружение и тошнота.
Я всё чаще отказываю в доступе тела, боясь сорваться к белому другу во время размашистой долбёжки, сотрясающей раздражённые внутренности. Предпочитаю заснуть, пока Дамир доделывает дела, а если не успела, затихаю и притворяюсь спящей. Он злится, рассыпает вокруг себя брызги недовольства, но старается относиться к моему самочувствию терпеливо. Свою негативную энергию Мир выбрасывает на прислугу, охрану и Марата – правую руку и преданного помощника.