— Богдан!
Услышав дрожащий голос князя, я
вскинул голову, и увидел его, приподнявшегося на кровати и
направившего на нас пистолет. Едва успел чуть отклониться от
монстра прежде, чем загремели выстрелы. К счастью, пистолет у князя
оказался более современный, чем тот, что был в кабинете.
Шестизарядный револьвер, и приличного калибра, судя по звуку.
Рука у Аскольда дрожала — пара пуль
ударила в доски совсем рядом с нами. Но остальные он чётко уложил в
голову чужаку. Я отшатнулся, прикрываясь от брызг крови. Выпустил
из рук погнутую кочергу, и она тяжело брякнула о доски пола. В
звенящей тишине, установившейся после грохота выстрелов, этот звук
прозвучал особенно отчётливо.
Князь, обессиленно упав обратно на
постель, тоже выронил оружие и тяжело закашлялся. Я подскочил к
нему, помог сесть ровнее, подложив пару подушек под спину. Он, не
переставая кашлять, протестующе отталкивал меня, указывая дрожащей
рукой на тело чужака.
— До… Добей! Да не медли ты! Иначе
он…
Он пытался сказать что-то ещё, но
снова закашлялся.
Я обернулся на тело чужака и с ужасом
увидел, что оно зашевелилось. Раны на его голове были жуткие — в
полутьме она была больше похожа на обгрызенное яблоко. Но всё же
чудовище оживало.
Спальня у князя была просторная, с
камином, креслом-качалкой рядом с ним и с небольшим книжным шкафом.
Над очагом я увидел перекрещенные сабли. Бросился к ним, выдрал
одну из крепления. Когда снова обернулся в сторону чужака, тот уже
перевернулся на живот и пытался встать на четвереньки.
Первый мой удар был довольно
бестолковым — я слишком спешил, стремясь не дать чудовищу
подняться. Рубанул по спине, сабля отчётливо скрипнула, проехавшись
лезвием по лопаточным костям. Чужак рухнул ничком на пол, но тут же
снова упёрся в него руками. Раны на его голове шевелились,
затягиваясь буквально на глазах.
Зарычав, я рубанул снова, на этот раз
целясь в шею. Но обезглавить монстра с одного раза не получилось.
Может, сабля оказалась туповата, но скорее сама плоть чудовища была
чересчур плотной, сравнимой скорее с деревом. Мне пришлось ударить
ещё трижды прежде, чем голова отделилась от туловища и тяжело
покатилась по полу.
На этот раз тварь точно сдохла. Я это
понял по его потускневшей и съежившейся ауре. Но на всякий случай,
направив саблю острием вниз, я ударил ещё раз, буквально пригвоздив
противника к полу. И тут же пошатнулся сам — из меня будто разом
выпустили весь воздух, как из развязавшегося воздушного шарика.
Скопированный у противника Дар рассеялся, а вместе с ней схлынула
звериная сила и ярость.