Рука замерла над дверным полотном, но набрав воздуха в грудь я
решительно постучалась.
– Нет приема! – раздалось с той стороны.
– Госпожа Гальде, – заговорила я. – Это Ева Новицки, знаю, это
против правил и я без записи, но мне необходимо с вами
поговорить.
С той стороны не ответили, лишь звук приближающихся шагов стал
мне оптимистичным утешением.
Дверь скрипнула, открываясь.
С той стороны кабинета стояла сухонькая старушка инспектор и с
удивлением разглядывала меня.
– Хм.. похожа на настоящую Еву Новицки, – хмыкнула она, наконец
завершив меня осматривать с головы до ног.
Ни приветствия, ни других комментариев.
– Хоть кто-то мне верит, – я обрадованно приняла ее слова на
счет моей подлинности.
Но старушка присекла меня жестом.
– Не шибко то радуйся, просто ты похожа на ту, с кем пришел
Горски первый раз. Вот и все.
Мои глаза удивленно расширились.
– Что значит первый? Он еще приходил?
– И не единожды, – усмехнулась Гальдэ. – Я столько метаморфов не
видела уже многие десятки лет. Пытался уговорить меня на пересмотр
завещания Эстебана Новицки, якобы Горски нашел с тобой пути
разрешения сложившегося конфликта.
Мне захотелось рычать.
Вот же жук хитросделанный!
Выходило, что пока я мучилась с домом и пыталась хоть как-то
наладить дела с особняке, бывший душеприказчик отца вначале
штурмовал комитет по распределению дара, а затем поняв, что Гальдэ
его раскусила и ему ничего не светит, принялся давать интервью в
газетах, а вдобавок еще и нашел беднягу виконта.
– Проходи, – небрежно бросила мне инспектор. – Ты же зачем-то
явилась?
– И как вы узнали, что я та самая первая? – вместо ответа
спросила я и сделала шаг вперед.
Как и раньше он был похож на огромный склеп – просторное
сумрачное помещение за темными шторами. Только саркофага с телом
отца в этот раз не было.
Должно быть его уже похоронили…
При этой мысли мою душу впервые уколола игла сожаления.
А ведь я даже не знала, где могила Эстебана, не
поинтересовалась… Был ли вообще хоть кто-то на его похоронах,
кто-то, кто смог возложить цветы, если даже я – его дочь, полностью
проигнорировала факт прогребения.
Но из мыслей вырвал голос Гальдэ
– Саквояж, – кивнула старушка на мою ношу. – Старый потрепанный,
те дамочки пользовались более модными сумочками. А это экземпляр,
точно тот самый, что был с в твоих руках в день оглашения
завещания. Поверь, я разбираюсь в старье, как никто другой в этом
городе.