- Фух! – Тиана, наконец, вышла из слияния. Девушка выглядела
по-настоящему усталой, так что Герман молча поставил на стол
сковородку с жареной картошкой. Разведчица благодарно кивнула и
принялась уничтожать кушанье с такой скоростью, будто оно было её
личным врагом. – Вкусно! Еле выбралась! Отвыкла уже, раньше так
трудно не было!
- Раньше симбионт регулировал твоё настроение и повышал
концентрацию, - напомнил Кусто.
- Да, наверное, - немного рассеянно согласилась девушка.
- Когда отправляемся? – спросил Герман.
- Сейчас поедим, и отправимся. Для начала на пару десятков
световых лет прыгнем. Можно было бы больше, но я боюсь соваться в
места, которые Кусто совсем не видит и не чувствует. Лучше не
торопиться.
Во время путешествия через гипер Герман предпочитал находиться в
слиянии. После того случая, когда ему пришлось ползать по обшивке
корабля, который находится в гиперпространстве, Лежнев на удивление
еще больше полюбил это странное пространство. Тогда было страшно до
одури, но с тех пор он ухитрился повидать еще более пугающие вещи,
так что гипер, особенно глазами тихохода, представлялся теперь
каким-то по-домашнему уютным со своими странными и картинами, что
проецируются на неприспособленный человеческий мозг.
Разгон прошел спокойно, хотя Лежнев опасался, что их засекут, и,
если и не догонят, то начнут искать. Обошлось. А вот сам гипер в
этот раз выглядел как-то странно. Герман сначала почувствовал
тревогу и настороженность Тианы, да и самого Кусто, а уж потом сам
понял, что что-то не так. Обычных абстрактных, ярких и насыщенных
образов не было, зато была… метель. Разноцветная. Как будто кто-то
покрасил снежные облака разными красками, и из них высыпалось
разноцветное конфетти. Несмотря на красоту, картина вызывала
тревогу.
Точно определять время, находясь в слиянии, Лежнев еще не
научился, но они явно выскользнули в обычное пространство слишком
рано. Намного раньше, чем планировалось, и всё равно не обошлось
без последствий. В момент выхода по нервам ударила дикая боль. Боль
была не его, тихохода. Обычно не слишком восприимчивый к
повреждениям ликс чувствовал себя так, будто его пережевывают. Даже
чем-то знакомое ощущение – примерно так же себя чувствовал Герман,
когда попался на зуб муравьиной матке. Хотелось закричать,
спросить, что происходит, но в слиянии даже это невозможно. И не
отключишься – если им троим сейчас так больно, то что будет, если
оставить Кусто одного?