— Егор, ты чего пришёл? Детей покормить? Похвально. Покормил?
Домой не пора?
— Поговорить пришёл.
— Говори.
— Сейчас картошку дожарю. Ты пока раздевайся и мой руки.
Переход к мирному диалогу Натку изрядно напугал. С Егором они
расстались хоть и без скандала, но далеко не друзьями. Вот так,
поговорить, он заходил только однажды, когда его вторая жена Оксана
родила дочь. Ребёнок плохо спал, много плакал, и Егор пытался
уговорить Натку, чтобы она пустила его, несчастного, к себе пожить,
аргументируя, что квартира, собственно, принадлежит ему. Был
послан... к Оксане, конечно. Достаточно двоих брошенных детей.
Натка знала, что Егор просто так не является. Она искренне
надеялась, что он не захочет к ним вернуться. Финансово это,
конечно, помогло бы... но нафиг-нафиг. Прошла любовь, завяли
помидоры.
Натка прошла в зал, морщась и заталкивая ногой носки под диван.
Её, кстати, носки. Мужские были в другой комнате. Поправила
покрывало на диване, рукавом смахнула пыль с подоконника и полила
ящик с луковицами. Не сдохли, хорошо. В субботу можно будет салат
накрошить.
— Наташ, ты только не кричи сразу, ладно? Сначала дослушай.
Такое начало наполнило душу Натки чёрной тоской. Она села на
стул и молча уставилась на бывшего.
— Оксана беременна.
— Поздравляю.
— Будет мальчик.
— Я за тебя рада. Только при чем здесь я?
— Наташ, двое разнополых детей в однушке — это не очень
хорошо.
Натка сглотнула. Ей стало очень-очень страшно. Хотелось что-то
сказать, но горло перехватило.
— Наташ, ты ведь понимаешь, что это — моя квартира?
— А ты ведь понимаешь, что это, — Натка махнула рукой в сторону
коридора. — Твои дети?
— Я не отказываюсь от детей. Они могут жить со мной.
— Что? — потрясенно выдохнула Натка. — Как ты себе это
представляешь?
— Мальчики взрослые. Они имеют право выбирать, с кем из
родителей жить.
— А Оксана?
— Она не против. Мы обменяем две квартиры на трёшку или даже
четырехкомнатную, мальчикам выделим долю. Они будут жить как и
раньше — в отдельной комнате.
— Егор, ты ополоумел? — Натка бы выразилась погорячее, но
догадывалась, что дети подслушивают. — Я не отдам тебе сыновей! Я
не смогу без них! Это... это же мои дети!
— Наташ, посмотри правде в глаза. Ты — плохая мать. Дети
голодные, сидят одни до ночи. Дома даже хлеба нет, не говоря уж о
колбасе. Грязь везде.