Так или иначе, вражеская «летуха» попала к городским магам
неповреждённой. А дальше два мага разума и местный големщик сумели
не только деактивировать пойманную хреновину, но и расшифровали
спрятанный в ней кристалл памяти. После чего торжествующий Балий, с
«летухой» под мышкой, направился наконец будить меня и
соратников.
В определённом смысле, ему повезло. Настроение у меня этим утром
было достаточно благодушное. А иначе я точно бы навалял ему за
самоуправство, а потом наградил за успешно проведённую
операцию...
В доме, где нас поселили, раньше жил градоначальник. Тот самый
сеньор Бартозо, который вначале изо всех сил противился моему
визиту к Пустой горе, затем помогал магам Конклава догнать и убить
меня и мою команду, а когда уничтожить нас не получилось, попытался
отправить сигнал хозяевам из Арладара. За этим занятием он был
показательно пойман и лишён жизни переметнувшимися на нашу сторону
сослуживцами.
О его смерти я ничуть не жалел. Тем более что его дом стал
теперь нашим и выглядел, что внутри, что снаружи, на пару порядков
лучше любого постоялого двора здешнего мира.
Семьи и детей у сеньора Бартозо не было, поэтому угрызениями
совести, что оставили сиротинушек без кормильца, страдать не
пришлось. Прокачивать имеющуюся в доме прислугу на предмет
лояльности новым хозяевам взялся Аршаф. С его криминальным опытом и
умением подбирать и «воспитывать» персонал решение этой задачи
каких-либо сложностей не представляло. Из девяти человек он
отбраковал четырёх: дворника, повара и двух горничных. Остальные,
как пообещал «вор-судья», будут служить не за страх, а за совесть.
Ну, и за деньги конечно. Фирма, как водится, гарантирует.
Мне, как «самому главному», выделили наиболее безопасную комнату
— личную спальню прежнего владельца недвижимости, расположенную на
втором этаже и выходящую окнами не на улицу, а во внутренний
дворик.
Комнату, примыкающую к моей, заняла Рейна. И в тот же вечер,
едва я, закончив с делами, улёгся спать, принялась тихо «скрестись»
в разделяющие помещения двери. Честно сказать, я и сам перед тем,
как лечь, подумывал напроситься к ней «в гости», но после
насыщенного событиями дня это казалось не слишком уместным.
Рейна, как выяснилось, про уместно или неуместно не думала, а
просто сделала то, что требовалось сегодня обоим.