— Давай помогу, — я ухватил рукава и оттянул их повыше, заголив
руки больше, чем надо.
Бегло осмотрел руки. Так я и думал…
Луцкая мусолила землистого цвета кусок мыла. Дактокраску без
губки хрен ототрешь, а на раковине таковой не оказалось. Путана с
остервенением шоркала ладони хозяйственным мылом. После пятого раза
пальцы ее уже не были как у папуаса, но все равно напоминали персты
бывалого слесаря-моториста.
— Хватит, — я крутанул барашки крана, перекрывая воду.
— Это что? Теперь не отмоется? — вытаращилась на свои руки
Алевтина.
— Через месяц само сойдет, — подковырнул я. — Пошли.
Мы зашли в кабинет. Катков уже корпел над следами рук, что
изъяли при осмотре гостиничного номера, сличая их со
свежеиспеченной дактокартой. Работал, не отходя от кассы.
— Продолжим, — Горохов впился взглядом в Луцкую, — В ваших
интересах, Алевтина Петровна, с нами сотрудничать… Мы терпеливые.
Не захотите рассказывать сегодня, повторим вопросы завтра и
послезавтра. О чем вы разговаривали с Дицони? Где вы его встретили,
почему он вам помог пройти внутрь?
— Встретились на крыльце гостиницы, — уклончиво ответила
проститутка. — Я попросила его помочь.
— Насколько я знаю, такие как вы вхожи в «Россию» без всяких
провожатых. Ведь так? Это легко проверить. Вы просто тянете время,
мы все равно узнаем правду.
Я подошел к Каткову, тот пыхтел, склонившись над столом, что
приткнулся в углу, и рассматривал в криминалистическую лупу
завитушки папиллярных узоров.
— Ну что? — тихо спросил я его, чтобы никто из присутствующих не
услышал. — Есть ее пальчики?
Тот со вздохом оторвался от лупы и покачал головой:
— Не её это следы.
— А чьи?
— Там чьи угодно могут быть. Даже недельной давности могли
сохраниться, на предметах, которые горничная не протирает.
— Никита Егорович, — с торжествующим видом я распрямился. — Есть
совпадение!
Катков с удивлением на меня уставился, раскрыл рот и уже хотел
ляпнуть лишнего, но осекся и промолчал, когда я кинул на него
хмурый взгляд.
— Пальцы в номере Дицони оставлены гражданкой Луцкой.
— Замечательно, — Горохов отбил короткую барабанную дробь по
столешнице и снова впился взглядом в допрашиваемую. — Что вы на это
скажете?
— Я не знаю, — растерянно пробормотала та, — это ошибка…
— Криминалистика – наука точная, — торжествовал Горохов. —
Ошибки быть не может…