— Вы не знаете этого человека? — я положил фото Артурчика на
стол. — Примерно полгода назад его задержали в вашем ресторане за
нарушение общественного порядка.
— Конечно, помню! — Марь Иванна вцепилась в фотокарточку. — Это
же артист! Не помню имени, но как он пел, как пел… Каждый вечер у
нас отдыхал. Как выпьет, так на сцену лезет, — женщина кивнула на
приступок в глубине зала, где из полумрака торчала нехитрая
звуковая аппаратура в виде колонок, барабанной установки, ионики и
прочих микрофонных стоек. — Наши музыканты ему аккомпанировали. У
нас даже солист после этого уволился, публика его не воспринимала,
после того, как артист уехал.
Интересная картина, а в театре меня убеждали, что работать он не
любитель. А тут глотку за просто так драл.
— Так что насчет дебоша? – продолжил я.
— Не было ничего такого, — пожала плечами заведующая. — Вполне
себе культурный мужчина. Чаевые щедро раздавал. Правда, каждый раз
с новой женщиной от нас уходил к себе в номер. Но это нас не
касается, не правда ли.
— Вот как? — я задумчиво щёлкнул по носу обезьянку, что слушала
нас, развесив уши. — Никаких неприятностей он вам не доставлял?
— Какие неприятности? С его приездом у нас клиентов стало
больше! Всем хотелось услышать итальянца, что поет на чистом
русском.
— А кто вам сказал, что он итальянец?
— Так он сам и сказал.
Очевидно, она нисколечко не сомневалась в правдивости гостя.
— Спасибо, Марь Иванна, вы мне очень помогли.
— А случилось-то чего?
— Итальянца этого, Артура Дицони, убили.
— Как – убили? — женщина снова стала похожа на лемура. — Такого
мужчину!
— Вот то-то и оно. У него точно не было здесь конфликтов?
— В нашем заведении – нет. А вот когда он уехал… Выяснилось, что
девчонка одна от него, говорят, забрюхатела.
— Кто такая?
— Да не знаю я. Может, это вообще слухи. Ну я же говорю, у нас
все чинно было, благородно. И вы из самой Москвы ради этого
приехали?
— А чему вы удивляетесь?
— Я думала, вы из-за девушек.
— Каких девушек?
— А вы не знаете? — Марь Иванна посмотрела на меня как на
школьника Вовочку, а затем придвинулась поближе, хотя мы были
абсолютно одни, и шепотом проговорила. — Городок у нас небольшой,
тихий. Только за последний год трех девиц убили. Так и не нашли,
кто.
— Интересно…
— Прирезали их ни за что, ни про что, а милиция так и не нашла
душегубов. Мне теперь самой страшно на улицу вечером выходить.