Мне показалось, что мы ехали значительно больше заявленных
двадцати минут. Целую вечность, не меньше. Скрюченные плечи начали
ныть, затылком я постоянно ударялся о плотно притертую крышку.
«Такая вот она, сказочная реальность, — думал я. — Если бы
царицу из „Сказки о царе Салтане“ и правда сунули в бочку и
сбросили в море, то она бы даже сама на берег выйти не смогла после
такого путешествия. А если бы бочка была просторной, то...»
Тут машину особенно крепко тряхнуло.
Будь бочка чуть просторнее, я бы...
Машина остановилась, двигатель продолжал фырчать на холостых
оборотах. Синхронно грохнули обе двери. У меня даже уши
заложило.
Я постарался прислушаться к тому, что происходит снаружи. Но
было ни хрена не слышно. Отдаленный грохот, будто кто-то молотит
изо всех сил кулаками по железным воротам. Потом вроде разговор.
Роман с кем-то пререкается, но слов не разобрать.
Потом протяжный скрип.
Похоже, он убедил, и ворота ему открыли.
Голоса приблизились. Все еще неразборчивые, хотя отдельные слова
понятны.
— ...эти ваши проволочки...
— ...такой порядок...
— ...разводите... только палки в колеса...
Раздался лязг, потом скрип. И голоса резко зазвучали
отчетливее.
— Вот, видишь! — сказал Роман. — Все, как я и сказал.
— В бочке что? — спросил другой голос, незнакомый.
— Органические отходы, — отчеканил Роман. — На полигон везем, на
утилизацию.
— Разрешение где? — сварливо проговорил некто. Судя по голосу,
пожилой мужик.
— Вот же ты зануда-то! — выпалил Роман и чем-то зашуршал, будто
полез шариться по карманам, полным конфетных фантиков. Потом
прокричал громко. — Настя, а бумаги наши где?
— Так ты же сам их перекладывал, — откуда-то издалека раздался
голос валькирии. — В бардачке посмотри.
— Открывай бочку! — скомандовал досматривающий.
— Ох, товарищ сержант, а может не надо? — медленно проговорил
Роман.
— Ты мне голову-то не морочь яйцеголовый! — прикрикнул сержант.
— Поступали сигналы, что кто-то контрабандой самогонку в институт
возит. Давай, показывай, что там у тебя.
— Ну ладно, тебя за язык никто не тянул... — машина качнулась. Я
замер, стараясь даже не дышать. Как себя вести, когда меня
обнаружат, я понятия не имел. И никакой инструкции на этот счет
Роман мне не оставил.
Что-то шкрябнуло по крышке, раздался негромкий хлопок, а потом
зверски завоняло. И так гадостно, будто прямо в бочке что-то
одномоментно сгнило и обгадилось.