Те оковы, которые крепили его к стене, казались более надежными, а он смог освободиться…
Внезапно пленник, кивнув своим мыслям, развернулся и покорно засеменил к дверному проему.
Уф… Я незаметно перевела дыхание – в этот раз обошлось. Больше всего я боялась, что злобные дамы догадаются: я вовсе не их тариль! И тогда их жестокая натура обернется против меня. В таком положении пытаться помочь еще и мужчине было невозможным.
Но пронесло. Варвар подчинился приказу, а за ним ушли и воительницы.
– О моя тариль! – вырвала меня из размышлений вчерашняя провожатая, суетливо наводя порядок в помещении. – Как хорошо, что вы все же смогли опоить мерзкого колдуна настоем из сока авеи. Верно вы рассудили: жажда заставила его выпить настойку. Но я уже начала терять надежду, он терпел жажду больше недели.
– Э-э-э… Сок авеи?
О чем она говорит?
– Да, да! Как же отрадно видеть варвара таким послушным! Страшно представить, как бы он повел себя, если бы вы не опоили его настойкой подчинения. Но я сразу сообразила, что ваш план сработал, едва увидела его без оков.
Судорожно сглотнув, я тяжело осела на стоявшую у стены скамейку.
Мамочки… Что теперь будет?
– Но маолх силен! Вы видели, он смог напасть на меня даже под действием зелья! Он сопротивляется его влиянию. Впрочем, сейчас об этом уже не стоит волноваться.
– Почему?
Не возбудят ли мои вопросы ее подозрений? Но другого источника информации у меня на данный момент не было.
– О моя тариль! – Белокожая снова бухнулась на колени. – Я же не сказала вам главного. Умоляю, не карайте меня! Владычица так довольна вашим успехом, что решила устроить праздник. Сегодня казнят всех пленников, захваченных в последнем сражении, подарив им спасение. И колдуна тоже!
Сердце сжалось – варвара было жалко. И дело даже не в сблизившей нас ночи (о событиях последней ее половины я почему-то помнила очень смутно, лишь отрывочные мимолетные образы удержались в памяти), а в сохраненной мне жизни.
Варвар мог убить меня сотни раз за эти часы. Но сохранил жизнь той, которая мучила его почти неделю!
Пусть я не понимала его мотивов, но чувство благодарности испытала сполна. И чувство жалости.
«У каждого своя судьба, – мысленно попыталась я успокоить себя. – И не мне вмешиваться в нее. Но хорошо, что я не увижу его смерти».
– Вам надо поспешить, времени на отдых очень мало, – не подозревая, что разрушила все мои надежды, заволновалась незнакомка. Спросить ее об имени я боялась, страшась выдать себя.