Давно сваливать надо было! Обязательства, обязательства! Крутили мной, заграничные черти, как блядью. За грешки мои старые в Югославии. В большой игре участвовал.
А я на покой хотел. Не пожил ведь совсем по-человечески. Прятался. Шифровался. Денег – миллионы! А пойди – потрать!
– Папаша!? – удивленно произнесла медсестра. – Ты-то здесь откуда? Ты же из окна выпрыгнул! Сам, заметь! Мы тебя на Южном уже похоронили. Помянули хорошо! Вспрыснули.
– Ха-ха-ха! Рано помянули. Всем стоять! – прикрикнул мужчина. – А тебе лежать! – повелел Зевакину. – Ни с места!
Зевакин с огромным трудом приоткрыл веки и воочию увидел покойника в саване. От испуга прикрыл глаза и попрощался с белым светом. Вновь открыл и рассмотрел, что это давешний врач, но почему-то с пистолетом в руке.
– Поторопились похоронить! Я специально так все устроил, чтобы выяснить, кто же еще за мной травлю устроил. Ходили-топали.
Обложили со всех сторон!
Вот за это и положу сейчас всех вместе! Разучитесь топать! – зловеще пообещал врач, деловито прикручивая глушитель на дуло огромного пистолета.
* * *
– О-ох! – тяжело вздохнул Зевакин. Сердце бешено трепыхалось под горлом, хреново ныло в паху. Болела нога, подвешенная на вытяжке. Новые непривычные ощущения заставили непроизвольно потянуться рукой к очагу поражения. – М-м, – замычал он от боли, неосторожно прикоснувшись к забинтованной до самой маковки своей пизанской башни. – Живой! Зашили! – обрадовался. – Ха-ха! – приснилось все! Дьявольское сборище. Врач-убийца с пистолетом, мордоворот со своей змеищей – сестрой милосердия. Даже во сне преследуют! Такие кого хочешь залечат! Ура! Живой!
Он вдруг отчетливо осознал, что пистолет ему, кажется, не привиделся. «Магнум» черного цвета. Страшный в своей правдоподобной реальности от дула до спускового курка.
Мурашки пробежали дружной толпой с макушки до кончиков пальцев и ринулись в разные стороны. Спрятались под кроватью. Покинули его.
Хоть бы не навсегда!
Зевакин медленно-медленно, боясь поверить в действительность и втайне надеясь только на его фантомное присутствие, сфокусировал глаза на испугавший предмет.
Прямо в переносицу смотрела черная глубокая засасывающая пустота дульного среза. За ним царила Вечность.
– Ц-ц-ц-ц! – поцокал языком незнакомый мужчина в каких-то специальных очках и поводил кончиком пистолета из стороны в сторону, словно офтальмолог, проверяющий состояние глазодвигательных мышц. Зевакин, послушным пациентом, выпучив глаза, старательно следил за перемещениями пистолета.