«Не буду скрывать: живется мне очень тяжело. Холод здесь просто невозможный! В 28 – 30 градусов холода здесь говорят, что еще тепло, но сейчас 45 – 48 градусов; это – уж такая некультурность, что я от холода чуть не задыхаюсь. Когда выхожу на улицу, то на себя надеваю оленью шкуру – кулянку, на голову – малахай, на ноги – торбасы и превращаюсь в камчадала. Мое ежедневное меню не разнообразно: оленина сырая, мерзлая строганина, рыба – нельма. По дороге в ближайшие селения встречаюсь с волками, медведями, а однажды видел самого господина соболя: это – наш аристократ и стоит уже 120 рублей, а два года тому назад его цена была – 4 – 7 рублей… американцы очень скупают соболиные меха.
В Гижиге (том селении, где я живу) народ – русский и страшно изленившийся.
Часто я хожу по домам и заставляю работать. Спасибо и за то, что слушают и не сердятся. Вообще любят проповеди и чрез проповедь, я кое-чего успел достигнуть. Борюсь против грехов с нарушением седьмой заповеди. Тут самые невозможные разновидности!..
Потом здесь развито самое разнообразное употребление табака: курят, нюхают, кладут в зубы и на зубы и в нос – и мужчины, и женщины, и дети с 8 лет!
Теперь послушались: бросают это удовольствие.
22 октября я совершал крестный ход в селение Кушку с тем Казанским образом Божией Матери, которым камчатскую миссию благословил архиепископ Димитрий. Но праздник вышел не очень праздничный: на голодный желудок плохо праздновать. Я уже писал, что весь Гижинский округ постигло великое бедствие: наводнение уничтожило у инородцев всю рыбу и корм для собак, даже одежду. Я уже писал о вопиющем голоде. И хоть бы нашелся добрый человек помочь горю, хоть бы одеть чем-нибудь этих несчастных! А то приезжаю в юрту, – вся семья буквально голая и все плачут… И я плачу, но от этого никому не легче. Ведь 48 градусов морозу, а тунгусы голыми сидят в юртах, а юрта – это страшная, темная яма. Это просто ад какой-то, только холодный. Эта юрта-яма вырыта на 1 ½ сажени в глубину и довольно просторная. Вход в нее следующий: сверху дыра в аршин величиною и в нее продето бревно, вертикально упирающееся в земляной пол юрты. Вокруг бревна на полу разложен костер. И вот кому угодно попасть в юрту, должен сесть верхом на это бревно и спуститься вниз… Удобство маленькое.