– А я прихватил! – торжествующе воскликнул шут и сунул ему в руки инструмент. – Никто из тамошних на нее не позарился, а дознаватели проглядели.
Вальтер провел пальцами по своей давней возлюбленной, уже не единственной, и извлек короткое печальное трезвучие.
– Почему ты мне помогаешь, Йост? – с подозрением спросил музыкант. – В чем твоя корысть? Что я тебе сделал?
– Ровным счетом ничего, дружище. Просто ты обычный хороший парень, а к таким, как ты, я испытываю пристальный интерес и всяческие симпатии.
– Я не из таких, – твердо произнес Вальтер, по-прежнему испытывая нехорошее предчувствие.
– Так и я не из этих! – заверил шут, и у музыканта немного отлегло.
– Можно, я коснусь твоего лица?
– Валяй! – легко согласился шут.
Его всешутейшее величество Йост Иррганг был ниже Вальтера, но шире. Его коренастая и плечистая фигура, твердые мускулы шеи и плеч скрывали огромную силу. Одежда его была сшита из лоскутков разной, преимущественно четырехугольной, формы. На голове у него красовался двойной шутовской колпак с круглыми бубенчиками, вечно раздражавшими Вальтера своим перезвоном. Лицо шута было безбородым и безусым, правильной формы и очень подвижным. Нос прямой, не слишком выдающийся вперед, но, пожалуй, чрезмерный для такого лица. Пока Вальтер водил пальцами по лбу, щекам и подбородку, шут отчаянно корчил рожи, ни на миг не останавливаясь.
– Если будем выступать вместе, показывай не меня, а других, – твердо попросил музыкант.
– Конечно! – с жаром подтвердил шут. – Буду глумиться над зрителями, им-то все равно.
– Ух, повеселимся! – потер он ладонями в предвкушении. – Я ведь один работать не привык, совместно у меня лучше получается.
– Йост! – прервал его Вальтер.
– Чего, дружище?
– Поклянись, что больше не бросишь меня! Куда ты, туда и я! Куда я, туда и ты!
– Мне как-то не по себе, дружище… – притворно поежился шут. – Мы ведь не жениться собираемся!
– Хватит шуток, Йост! – вспылил музыкант. – Хотя бы сегодня, хотя бы сейчас скажи что-нибудь всерьез!
– Клянусь небом, землей, водой, огнем и всеми, кто в них живет, что не оставлю Вальтера, мастера-флейтиста, даже если он сам захочет оставить меня! – быстро и чересчур высокопарно продекламировал шут. – Пока на земле существует жизнь, пока мир не сгорит в огне, а небо не рухнет на землю, мы будем продолжать веселить и веселиться, и даже смерть не разлучит нас! Аминь! Так пойдет?