Открыв дверь, завхоз тут же её
обратно захлопнул и перекрестился, подумав, что ему померещилось. А
увидел он такую картину: директор без галстука сидел на стуле для
посетителей и наливал вино в стакан, а в директорском кресле сидела
Фёкла Никаноровна и закусывала огурцом.
Открыв дверь во второй раз, Иван
Петрович увидел всё ту же странную картину. Он застыл в дверях и не
знал, что сказать.
— П-присоединяйсь, — сказал директор,
широким жестом приглашая завхоза.
— Макароны доставлены в количестве
пятнадцати мешков, — неуверенно сказал завхоз, постепенно входя и
закрывая за собой дверь. Всё происходящее казалось ему странным,
чтобы не сказать более.
Фёкла Никаноровна, педагог с
тридцатилетним стажем, икнула, налила ещё вина и протянула стакан
Сидорову.
— Зачем нам макароны, — невнятно
сказала она, — у нас огурцы есть.
«Фу-ты ну-ты», — подумал завхоз и
присоединился к сабантую. Слово за слово он выяснил, что в школе
творится неладное: все дети сбежали, учителя тоже, уроки сорваны, а
по классам таскается какой-то скелет с тыквой вместо башки и возит
по доске мелом.
— Ну, Фёкла Никаноровна, это вы уж
загнули! — возразил завхоз. — Я понимаю — скелет. Я понимаю —
мелом. Но чтобы вместо башки у него была тыква — увольте! Такого не
бывает!
— А я т-те его покажу! — крикнула
учительница, хлопнула ладонью об стол, встала, схватила Сидорова за
рукав и потащила вон из кабинета.
— Идите, идите! — напутствовал их
директор. — А я лучше тут отсижусь.
И заперся изнутри.
Фёкла Никаноровна открывала по
очереди все классы, но везде было пусто. И, что странно, под доской
в каждом кабинете было насыпано полно мела. В поисках скелета
учительница и завхоз так натопали, что весь коридор тоже стал в
мелу. В конце концов пришла уборщица тётя Мотя, наорала на них и
принялась отмывать школу. Чем закончился тот день, никто не
помнит.
Дисциплина —
великая вещь. В людей она вбивается с детства. Скелет, не скелет —
а в школу идти надо. Накануне вечером Митя, Катя, Витя, Таня и Петя
всё обсудили на автобусной остановке и пришли к выводу, что скелет
не какой-нибудь, а тот самый, который они вытащили из шкафа. Вся
школа видела его своими глазами, но вот парадокс: никто в это не
верил. Те, кто видел, решили, что им померещилось, а те, кто не
видел, считали его выдумкой, поэтому борьбу со скелетом не
организовал никто.