Как воин клана Нахераку, Какуко всегда носил меч при себе. Катана – японский самурайский меч, знак чести, оружие истинного воина, передавался по наследству из поколения в поколение и Какуко был девятым, удостоившихся чести владеть им.
Последние секунды того боя Какуко наблюдал как кадры чёрно-белой, очень заторможенной кинохроники.
Снаряд летел прямо на орудие, летел так медленно, что Какуко успел понять, что шансов на спасение, никаких, успел расгладить на себе форму, успел прочистить горло и скомандовать: «Ложись!..», успел достать меч из ножен, возможно успел-бы даже и побриться, но луч солнца предательски ослепил его и Какуко на мгновене потерялся в пространстве и во времеи, поэтому-то и не до конца досмотрел, как взрывом гаубицу, врытую в землю, потому что команование не планировало отступать, подняло в воздух вместе с землей, поставило на дуло, скрутило чудовищной силой и отбросило на несколько метров, и не заметил гигантскую волну рыжей земли, словно цунами, накрывающую его с головой, словно пуховым одеялом.
Но не тут-то было! Какуко Нахераку даже не сильно-то и пострадал, его только кантузило. Земляной вал сыграл роль буфера, принявшего все осколки на себя и лишь присыпав его землицей китайской.
Очнулся он в лагерном лазарете для пленных японцев. Хотел тут-же сделать себе харакири, но меча под рукой не оказалось.
Это был позор!
Дни в лагере тянулись медленно, и, что-бы не умереть от скуки, как обычный смертный, Какуко пристроился в кузницу, заодно решив постичь секреты этого мастерства, с тем, чтобы однажды выковать себе новый меч, если не удастся вернуть фамильный, перебраться в Японию и сделать себе харакири, навсегда смыв пятно позора со своего честного имени.
В 1956 году японцев освободили из плена и депортировали на родину. Но некоторые остались и среди них был и Какуко. Помотавшись по лагерям и поселениям, он осел на острове Сахалин, в небольшом рабацком посёлке, пошёл работать в рыболовецкую артель-колхоз кузнецом.
С русскими отношения не сложились, ибо он их презирал и не понимал, как эти варвары, не просыхающие от пьянства, работающие не за деньги, а за какие-то мифические трудодни на непонятный абстрактный колхоз, запросто гноившие тонны улова на берегу, не уважающие ни старших, ни начальство, не верящие в Богов, и без их помощи сумевшие победить непобедимую армию Божественного Микадо?!Всё это не укладывалось в его упорядоченной тысячелетиями голове.