– Продолжить игру?! – офицер саркастически рассмеялся и арифметической линейкой передвинул разложенные по пронумерованным квадратам разноцветные деревянные кружочки к высившейся у замершего диска горе таких же импровизированных игровых фишек. – Да, если бы мы играли на настоящие деньги, то уже оставили бы за этим столом целое состояние! Вы изобрели поистине гениальную лотерею! Это уже не арифметическая машина или омнибус! Но я могу поклясться своей правой рукой, что король, при всем его уважении к фамилии Паскаль, ни за что не выдаст вам привилегию на открытие столь прибыльного дела! Даже если я, герцог Артюс Гуфье де Роаннец, в очередной раз выступлю в роли вашего компаньона и покровителя!
– А мне в этот раз не нужна никакая королевская привилегия, – благодушно улыбнулся математик. – Меня вполне устроит, если его величество сами откроют в Париже хотя бы одну такую лотерею.
– Тогда я ничего не понимаю, – острые усы герцога недоуменно опустились вниз.
– Сейчас поймете. Запускайте шарик! – Паскаль решительно достал из кожаного мешочка-кошелька несколько золотых монет и аккуратной стопочкой выставил их в центр квадрата под номером шесть.
Герцог де Роаннец молча раскрутил диск за вбитую в его центр массивную медную крестовину и отточенным движением опытного фехтовальщика вбросил шарик в игру. Задержав дыхание, словно боясь спугнуть удачу, мужчины заворожено уставились на стремительно летящие по кругу цифры. Через полминуты костяной шарик глухо стукнулся о дно ячейки, пронумерованной пузатой черной шестеркой с замысловатым завитком.
– Звоните, дьявол умер! – торжествующе воскликнул Паскаль. (Общепринятое в ХVII в. восклицание при выигрыше)
– А мне кажется, он только что родился, – неожиданно помрачнел герцог. – За целый час мы, пользуясь вашей математикой случайного и закрывая различное количество полей, выиграли всего два раза, а сейчас у вас сыграла одна-единственная ставка. И какая! Вы разом отыграли все свои деньги, да еще и остались в барыше! Никто кроме дьявола не мог подсказать вам эту цифру.
– Успокойтесь, мой друг. В том, что вы сейчас увидели, нет никакой чертовщины. Когда я занимался изучением свойств циклоиды, то однажды заменил абстрактную геометрическую окружность настоящим колесом, разбитым на тридцать шесть сегментов, и, произвольно раскручивая его, обнаружил странную закономерность, которую назвал законом шестеричной цикличности. В нем изысканная математическая строгость очень тонко сочетается с неопределенностью случайного. Эта закономерность настолько невероятна, а главное, совершенно необъяснима с точки зрения современной математики, что во избежание насмешек я не рискнул упоминать о ней ни в одной из своих работ. Полгода назад, разбирая свои архивы, я наткнулся на старую рукопись о циклоиде и решил применить закон шестеричной цикличности на практике. Превратив обычное колесо в игровое, я создал игру-лотерею, которая обладает совершенно необъяснимыми на взгляд непосвященного человека свойствами.