-Отстань,– Строитель оттолкнул от себя ногой Знание Двуликое,– не по твоей ли милости человеки теперь настолько уверены в том, что являются вершиной развития и венцом творения, что, не ровен час, скоро заявятся и сюда к нам? Я тебе не доверяю.
-Но-но, поосторожнее, не стоит меня недооценивать и несправедливо обижать!– угрожающе зашипело чудо-юдо.
-А, поступай, как знаешь,-устало махнул рукой Строитель,– ты же у нас Знание…
Много бед в мире наделали три кита-убийцы, много жизней унесли. А что же чудо-юдо Знание Двуликое? Оно играючи демонстрирует свою силу повсеместно. Созидательную или разрушительную? По-разному бывает. Смотря к какому человеку оно попадется на крючок.
Преступление без наказания
Петруха Аннов родился под несчастливой звездой. Точнее, совсем не под звездой, а под чахлым кустом в придорожной канаве, где его и бросили на произвол судьбы, как обузу и ненужную вещь. Но судьба сжалилась над несчастным и он оказался в детском доме. Детство и юность его были трудными, в основном от того, что человеком он рос с детства нехорошим и способным на низкие, подлые поступки, за что бывал неоднократно и жестоко бит сверстниками. Едва покинув стены детского дома, он по глупости оказался не в то время не в том месте и загремел за решетку за преступление, которое совершил другой человек. Тюремные застенки оказали скверное влияние на преступную с детства натуру, ибо его опять таки из-за мерзких свойств своего характера и склонности к крысятничеству часто и сильно избивали сокамерники. Озлобленность ко всему несправедливому миру росла и крепла в убогой душонке Петрухи, ибо он был склонен винить во всех своих бедах кого угодно, но только не себя.
Отмотав срок, Петруха вышел из тюрьмы. Но отнюдь не горя желанием начать новую жизнь с чистого листа. Его обуревала жажда легкой наживы, в голове гнездились планы один коварнее и преступнее другого. Особенно Петруха ненавидел женщин, поскольку они шарахались от него, как от чумы. Но природа и молодость требовали своё и он с вожделением прожигал глазами каждую проходящую мимо девушку. Раздираемый противоречивыми страстями, он уселся на лавочку в сквере. Мимо проходили семейные пары , весело щебечущая молодежь, старички со старушками, умильно держащиеся за руки. Все были кому-то нужны и куда-то спешили. «Серая масса»,– Аннов скривился и презрительно сплюнул. Но у всех у них есть кошельки с деньгами, а у него в карманах, как ни крути, было пусто. Украдкой выудив из мусорной урны недоеденный кем-то гамбургер, он с жадностью заглотил засиженный мухами объедок.