– Что за чертовщина! – возмутилась я, клацая по клавишам телефона. Мобилка ударопрочной и водонепроницаемой модели на две сим-карты, с МР3-плеером, всегда работала безупречно. Время точное, зарядки хватает на неделю даже при активном прослушивании музыки. Для такого меломана, как я, это было счастьем. Сейчас же на временной панели мигали четыре нуля и обнулилась даже дата. Там стояло 1 января 2012 года. Хотя на самом деле – конец августа 2014 года.
Никогда раньше такого не случалось. Меня начала охватывать паника. Заблудиться в лесу, который я знала, как пять пальцев, который я не раз прочесала вдоль и поперек, я считала невозможным. Именно по этой причине, мы и разделились, уверенные в том, что все равно встретимся на любимой поляне.
Я отчаянно вгрызлась в бутерброд с ветчиной и расплавленным сыром. Всегда хотела есть, когда нервничала. Кому-то кусок в горло не полезет, а мне надо было занять челюсти – так лучше думалось.
Расправившись с бутербродом и запив его чаем, я уложила термос в рюкзак, туда же упаковала пакет с тёрном и поломанный компас. Забросив рюкзак на плечи, подхватила корзинки и пошла по тропинке, подпевая Верке:
«Я тихо шла-шла-шла пирожок нашла…
Я села поела, опять пошла…»
* * *
Долго ли шла, коротко ли, не знаю. Дорога, если лесную тропинку можно так назвать, стала немного шире. Она петляла между высокими деревьями, под ногами шуршали опавшие листья. Ветра не было. Над головой пели птицы, где-то долбил дятел, куковала кукушка. Один раз прямо под моими ногами прополз колючий еж. Я еще несколько раз останавливалась, ноги запинались от усталости. Мне казалось, что я шла в сторону деревни, но она все не показывалась. Плей-лист, рассчитанный на три часа звучания, уже третий раз начался сначала.
Все-таки я начала паниковать. В душе поселился страх, что я могу остаться тут навсегда. А ведь меня наверняка ищут. Но я ничего не слышала, никого не встречала. Очень странно. Я уже с трудом передвигала ноги. Чай давно выпила, бутерброды съела, даже полакомилась черникой и терновником, который был терпким, с кисловатым послевкусием.
Когда солнце скрылось за ветками деревьев и начали опускаться сумерки, я вышла на широкую поляну, посреди которой стояла…
Я даже глазами похлопала, затем, поставив корзины на землю, протерла их и снова посмотрела на то место, где стояла самая настоящая избушка на курьих ножках. Крыша мхом поросла, дверь на одной петле болтается и со скрипом туда-сюда ходит, стекол в окнах нет. Паутиной все заросло. Я аж поежилась от такого зрелища. И пробормотала детскую присказку: