Капитан Суриков не верил своим ушам. Ну, стало привычным делом, когда посылают копать картошку студентов, служащих, инженеров, ну там кандидатов наук, профессоров и прочих дармоедов, а тут на картошку бросали Комитет госбезопасности! А это ни в какие ворота не лезло… И уж совсем удивился Суриков, когда больше половины сотрудников тут же, с нескрываемой радостью, вызвались ехать. Уезжали не только старые кадры – к ним присоединилась и часть из «новых».
Добровольцев как ветром сдуло.
В отделе подполковник Титов лихорадочно напяливал пальто.
– Игорь Яковлевич? – изумился Суриков. – Вы же сегодня дежурный!
– Голубчик, – хихикнул подполковник Титов, – меня подменил лейтенант Потапов. Душа-человек!
В окно Суриков наблюдал, как подполковник Титов вскочил в последний автобус. Автобусы скрылись за поворотом.
– Поехали месить грязь, за пятьдесят километров, даже не переодевшись! – растерянно пробормотал Суриков. – Не понимаю!..
– А чего тут понимать! – ответил лейтенант Потапов, нервно барабаня пальцами по стеклу. – Теперь до возвращения начальства ты, Анатолий Николаевич, у нас самый главный в управлении.
Капитан Суриков присвистнул и расстегнул на рубашке под галстуком верхнюю пуговицу. Потом поднял телефонную трубку.
В десять часов утра радио на аэровокзале объявило: «Внимание, граждане пассажиры, посадка на самолеты, вылетающие рейсами 722 и 568, задерживается на тридцать минут». Взволнованные пассажиры бросились к справочному бюро, но миловидная девушка, еще минуту до этого восседавшая за стойкой, вдруг куда-то исчезла. Толпа, сгрудившаяся у справочного бюро, гадала, что произошло: «Нелетная погода или самолеты поломались?» Девушка не появлялась, и ожидающим поневоле приходилось перечитывать рекламные плакаты с видами курортов Кавказа, Крыма и с призывами «Экономить время – пользоваться услугами “Аэрофлота”».
А на летное поле одна за другой въезжали черные «Волги», останавливаясь чуть поодаль «Чайки», шофер которой почитывал газетку и лениво поглядывал по сторонам. Из каждой машины выходило по одному человеку, и все направлялись к главному, парадному входу аэровокзала. Постепенно у входа собралась плотная группа людей, одетых весьма разномастно: кто в светлых габардиновых плащах, кто – в темных нейлоновых, кто – в заграничных модных пальто из дорогого материала, но у всех этих людей было что-то общее, а именно: значительное выражение лица. И по этому выражению любой, самый непосвященный человек мог точно определить: собрались не простые смертные, а ответственные работники.