Калеб.
Я узнал его еще до того, как увидел бледное лицо, светлые, почти белые взъерошенные волосы. Мальчишка. Впрочем, его можно уже считать юношей. Но для меня он все еще мальчишка.
— Магия считает его безобидным, но, как видишь, в умелых руках оно может приносить небезобидные последствия. Такая глупость, — протянул он, смакуя свою победу.
Если бы это была моя единственная глупость! Но глупостей я совершил гораздо больше.
Говорят, вино и женщины не доводят до добра. Я, похоже, сегодня познал это на собственном опыте. Если бы я не отвлекся на ту прелестницу, то смог бы почувствовать зелье в напитке. Но я отвлекся. Хотя это мелочи.
Моя самая большая ошибка заключалась в милосердии: я позволил этому мальчишке, стоящему напротив меня, жить. Хотя мой отец учил убивать врагов сразу.
Я пожалел его. А жалость — непозволительное чувство для правителя. Она порой приводит к ужасным последствиям. Более того, ее не прощают.
Я недооценил Калеба и угодил в западню. Впрочем, из любой западни есть выход. Если прутья клетки заколдованы, то стены и пол — не факт.
Калеб с интересом смотрел на меня, словно пытаясь что-то найти, прочитать нечто сакральное. Мне даже стало интересно, что.
— Наверное, тебе страшно, Элиас, — сказал он с явным предвкушением. — Ты, наверное, в ужасе.
— Ничуть.
Я не лгал: я действительно не испытывал ни капли страха. Случались ситуации гораздо страшнее, и я находил из них выход.
— Мне скорее любопытно. Что ты планируешь со мной делать, Калеб?
Теперь была моя очередь улыбаться. Да, Калеб составил прекрасный план, нашел брешь в моей магической защите, подкупил или обманул охрану, но с дальнейшими действиями выбор невелик. В свое время я позаботился об этом.
— Ты же не можешь меня убить. Как и непоправимо изувечить, проклясть, либо еще каким-то способом добиться моей смерти.
Магическая клятва — очень полезная вещь, а именно такую дал мне Калеб. Он действительно не мог причинить мне вред: магия не позволяла это сделать на физическом уровне, таковы были условия клятвы. И именно поэтому мне было интересно, что же он такое придумал.
— Знаешь, есть вещи гораздо хуже. Я лишу тебя всего!
Я продолжал с интересом глядеть на него. Слишком громкие обещания для неопытного юнца.
Мое спокойствие его явно бесило. Аж покраснел от ярости.
— И как ты собираешься это сделать? — все тем же ровным тоном поинтересовался я.