– Ви хайст ду? – выдавил он из себя.
– Их хайсе Герг! Георг Локамп!
Глаза Андрея закрылись, и он увидел своего сына. Сын мчался к нему на самокате и отчаянно кричал: «Папа, я сейчас! Я сейчас тебе помогу!»
Он улыбнулся и спокойно заснул. Уже навсегда.
Глава третья. Берлин. 13 апреля 1945 года
– Несите всем шампанского! – Гитлер не скрывал своей радости. – Запомните это день! Этот день станет переломным в нашей войне! Только что пришла новость о смерти Эзенхауера!
Радость, с которой восприняли эту новость в бункере Гитлера, вскоре улетучилась. Этот день принёс в Берлин две новости: хорошую и плохую. Плохой стала новость о падении Вены.
Гитлер почернел, и его невозможно было узнать. Он понял, что это всё! Три дня он не мог прийти в себя и окружающие думали, что он лишился рассудка. Так думали почти все. Кроме Бормана.
Вернувшись из бункера, Борман целые сутки не выходил из своего кабинета. Подчинённые не успевали выполнять поручения. Приходили и уходили военные и гражданские люди, с которыми он проводил часовые беседы. В три часа ночи он поднял трубку телефона.
– Борман!
– Да, я вас слушаю, партайгеноссе! – отозвался на том конце Мюллер.
– Генрих! Мы с вами завтра должны быть у Гитлера в одиннадцать часов.
– Утра?
– Да! Но перед этим мы должны с вами переговорить. Помните нашу скамейку у озера?
– Конечно! – сказал Мюллер, улыбаясь, и понял: случилось что-то из ряда вон выходящее. Никогда раньше он не боялся встречаться с ним в кабинете. Назначение встречи в парке говорило только об одном – разговор имеет особую важность и не может стать известным третьим лицам. – Я буду там в…
– Девять пятьдесят!
Трубку положили, и у Мюллера сползла улыбка с лица. Об этом разговор через час узнает Гиммлер и только одно обстоятельство может спасти его от последующих вопросов. Это обстоятельство – встреча с Гитлером.
«Всё очень плохо, – подумал Мюллер, – потому что всё идёт к развязке, – он посмотрел на свой диван, – ложиться бессмысленно, поэтому на всякий случай нужно привести в порядок бумаги».
Утренняя прохлада, исходящая от озера, слегка взбодрила его. Борман опаздывал. Опытный глаз разведчика выхватил из окружающего ландшафта две фигуры с метлами. «Не очень-то у них получается изображать из себя дворников», – подумал он и тут же услышал шаги.
– Хайль, – Мюллер вытянулся насколько мог в струнку.