– Бомба, – ответил Слава. – Ты газеты читаешь?
– Конечно, я же интеллигентный человек, – Ван Гог поправил беретку.
– Читаешь, а не знаешь, что нельзя у незнакомых людей сумки просто так брать.
– Какой же ты незнакомый! Ты сосед Лошарика, а Лошарика я сто лет знаю, он наш человек. Ты так не шути со мной, так нехорошо. И вообще нельзя так, сначала подарил, а теперь отбираешь. Порядочные люди так не поступают.
– Там одна вещь нужная осталась, в сумке. Просто позарез, как нужная. Заберу, и сумку отдам тебе обратно. Подарил, так подарил. Ты будешь жене звонить?
Ван Гог вздохнул, достал из кармана жилетки телефон, набрал номер и приложил трубку к остатку уха. Некоторое время он молча слушал, а потом пожал плечами и сказал:
– «Абонент временно недоступен». Наверное, батарейка кончилась.
Слава выругался себе под нос. Что за проклятье его преследует с этими недоступными абонентами!
– Ты же не против, если я ее тут с тобой подожду? А ты пока поищи, загляни в кладовки там, в шкафы, может, найдешь.
– По магазинам, это она до вечера ходить будет. Да вы сидите, я же разве против? Вы другого такого как я, не найдете, кто гостям так рад! Слав, я поищу, конечно, твою сумку, но ты ведь нальешь? Есть-то ведь хочется, картошечка остывает.
Слава вздохнул и взялся за бутылку. Ему очень нужно, чтобы этот странный маленький человечек был на его стороне, а значит, придется выпить. Может, и тупая, гулкая боль в голове, наконец, утихнет. Когда он разлил все до капли и поставил ее обратно на столик, в ней уже снова бултыхалась ровно четверть. Слава зажмурился и выпил, произнеся про себя один-единственный тост: «За то, чтобы деньги нашлись в целости и сохранности». Загнул один палец – это первая.
Глава восьмая. Марсельеза
Слава поднял пятую, чокнулся, и в очередной раз поклялся себе, что эта – последняя. Сначала он планировал ограничиться строго одной, однако, когда художник принес свою новую картину и с торжествующим видом откинул скрывавшую ее простыню, рука сама потянулась к бутылке. Слава ровным счетом ничего не понимал в современной живописи – с таким же успехом ему можно было бы продемонстрировать схему сборки космического корабля – но, глядя на это произведение искусства, ему нестерпимо захотелось выпить – такая уж из нагромождения темных палочек, кружочков и грубых, выступающих мазков исходила глубокая экзистенциальная тоска. Впрочем, что такое «экзистенциальная тоска» Слава тоже толком не знал, однако как-то слышал по радио, что этот вид тоски очень свойственен русскому человеку, и теперь отчетливо чувствовал это на себе. «Долго смотреть на твою картину – это может и тюленя в Африке убить, если бы они там жили», – сказал Лошарик художнику. Последний кажется, принял это за комплимент.