Посвящается месту, которое украло часть моей души и теперь каждую ночь перед сном зовет меня вернуться за ней.
Посвящается городу моей вечной любви.
Сен-Поль-де-Ванс
Отель «Золотая голубка»
1923 год
* * *
Мишель – пекарь от Бога. В нашем зеленом и укромном уголке «от Бога» принято именовать все, что представляет собой некую уникальную ценность, в своем роде – неповторимость; все, что вынуто из души и наполнено своим трудом, – оно идет от Бога. Будь ты художником, писателем, скульптором или просто обыкновенным пекарем.
– Здравствуй, Мишель, – поприветствовал я своего старого доброго друга, которому в прошлом месяце исполнилось сорок семь. Этот необъятной пышности и добра человек был старше меня на двадцать три года, и если бы у него был сын, то, возможно, он был бы моим ровесником. Но сына у пекаря не было, как не было и голубки-жены, бархотки-дочки и даже толстого ласкового кота, которого после работы можно было бы прийти и помучить.
– Доброе утро, дружище, – радостно поприветствовал он меня в своей маленькой уютной пекарне у центрального фонтана.
Место «у фонтанов» – это сердце вечноцветущего города. Здесь расположены самые главные рестораны и кафе.
Ни для кого не секрет, что сердце местных жителей – это их желудок. В этом вся она – Франция.
– Мне – как всегда. Они еще теплые? – ткнул я пальцем в произведения кондитерского искусства, гордо выставленные в корзине на витрину.
– Обижаешь. Где ты оставил Луизу?
– Она еще спит. Ты знаешь, она у меня поздняя пташка.
– Да-а-а. Чудесное дитя. Храни Дева Мария ее сон.
– Благодарю, Мишель. Удачного тебе дня.
– И тебе, мой дорогой друг.
Я оставил пять франков в знак благодарности за наш с Луизой сегодняшний завтрак. По пути к дому я зашел в кофейню «У Ренуара» и принес с собой еще два бумажных стаканчика какао с мятой. Это был любимый напиток моей четырехлетней дочери.
– Доброе утро, Луиза.
– Доброе утро, папа.
Я приучил ее просыпаться с улыбкой, ведь новый день – это чистый нетронутый лист, в котором нет продолжения вчерашнего дня. Вчерашние тревоги канут в Лету, как и наша молодость, как любимые исполнители и их пластинки, как актеры и их чудные роли, как цветы, растущие в нашем саду. Ее улыбка для меня – такая же святыня, как икона для истинного служителя Бога. Бог один. Меня с детства учила этому мама, этому с детства учу ее я. Мне двадцать четыре года, а ей всего лишь четыре.