По положению, медики вообще не имели права бастовать. Но профсоюзы решились пойти на такую крайнюю меру, как нарушение служебных инструкций. По отношению к ним, тоже ведь, было допущено нарушение.
– Мы – не терпилы, сколько можно? – кричали на собрании сослуживцы в белых халатах.
– Минуточку, уважаемые! – призвал к порядку главврач, – Скажу вам честно: лично я не могу идти на демонстрацию – меня сразу же снимут. Не может идти и: «скорая помощь», родовспоможение и ургентные врачи по отделениям. Но все остальные могут, потому что всех – не уволят. Поэтому – никаких штрейкбрехеров! Все завтра с 10 утра встречаетесь под окнами мэрии.
– У нас – настоящая революция! Некоторые даже плакаты рисуют. Завтра идем бастовать под мэрию, – информировал соседа Орест.
– Слушай, а это – отличный повод! – пробормотал себе под нос что-то невразумительное Демчин.
На следующий день все медики собрались под окном мэра. Профсоюзный босс начал митинг, врачи обратились к охране, чтобы те пропустили их делегацию на прием. Понятно, что им ответили, что мэра еще нет, и никого пока не пустят. Конечно, с другой стороны здания был черный ход, которым мэр и воспользовался в этот раз. Буквально через несколько минут появилось милицейское оцепление. С удивлением и разочарованием, Орест заметил среди ментов и Леру. Встретившись с ней взглядом, она тоскливо пожала плечами. Им было ужасно встретиться по разные стороны баррикад.
Проходившие мимо обыватели останавливались, чтобы узнать, в чем дело, и некоторые тоже присоединялись к забастовке. Вскоре перед зданием районной рады бушевала стихия, стоял шум и гам. Но мэр так и не соизволил появиться перед людьми. Он послал сотрудника, чтобы тот провел к нему главврача. И теперь Борисов уговаривал мэра немедленно выделить деньги для зарплаты сотрудникам.
Конец ознакомительного фрагмента.