– Вернулась, – подтвердила она. – Тут что-то случилось?
Что Зое в матери нравилось (среди прочего) – это то, что она понимала шутки, даже самые дикие. Очень часто они единственные из присутствующих хохотали, пока все остальные неловко ерзали. Даже отец, когда он был жив и когда оказывался рядом, Зоиного чувства юмора толком не понимал.
– Тут у меня заяц, – сообщила Зоя, кивком указывая на Джону. – Придется говорить шепотом.
– Запросто, – ответила ее мать и опустилась на колени у кровати.
В темноте Зоя еле различала очертание маминого лица. Обе молчали. Мимолетное веселье уже исчезло.
– Джона оправится? – спросила Зоя.
– От обморожения – да, – ответила мать. – Но, похоже, он сильно травмирован тем, что с вами было. – Она помолчала, а потом мягко спросила: – Ты можешь мне рассказать, что случилось?
Зоя попыталась найти ответ, который не звучал бы совершенно безумно. Внизу кто-то из мужчин выключил буддистское песнопение. Остальные облегченно заворчали и зааплодировали.
– Кто там внизу? – спросила Зоя.
– Сейчас важно не это, – сказала ей мать. – Но они явно не буддисты.
Она продолжала ждать, чтобы Зоя ответила на повисший в воздухе вопрос.
– Не молчи, – попросила мать.
Зоя привыкла всегда все рассказывать матери, и сейчас ей хотелось вывалить той все бредовые кошмарные подробности: об оранжевом свечении озера, о видеоролике с преступлением Стэна… об Иксе. Но что она сможет о нем рассказать? Что она вообще о нем знает, если не считать, что он буквально излучает одиночество? А еще – что ее к нему тянуло.
Она постаралась не вспоминать его лицо, понимая, что если расскажет слишком много, то получится полная бессмыслица.
– Краткий вариант такой, – призналась Зоя. – Джона с собаками ушел в лес… а я их упустила.
Мать снова помолчала, словно дожидаясь, чтобы поезд тронулся.
– Так, извини, что давлю, – заговорила она наконец, – но мне нужен вариант поподробнее.
– Не могу, мам, – сказала Зоя. – Пока не могу.
– Зо…
– То есть – более подробный вариант: я облажалась, и он чуть не погиб.
– Зоя, перестань. Не надо так с собой.
– И я все думаю, что когда Джона проснется, то будет смотреть на меня так, будто я его подвела. И это правда. Я подвела козявку.
Ей вообще не следовало говорить. Она разрыдалась захлебываясь. Мать потянулась через Джону, чтобы погладить Зою, но в темноте с этим возникли трудности.