– Прекрати! – потребовала она. – Не будет никаких вмешательств в разум… или что это там такое. Обещай. Ни у меня, ни у моих близких.
– Даю тебе слово, – сказал он и добавил (хоть и не был уверен, что это следует делать): – И у меня никогда такого не получалось. Ни с кем, кроме тебя.
Похоже, это было для нее неожиданностью, и она улыбнулась.
Неловкость уходила, улетала клочьями, словно туман.
– Как ты будешь меня называть? – спросил он.
– Что-нибудь придумаю, – пообещала она.
В отдалении хлопнула парадная дверь – глухо, без эха. Икс повернул голову и смотрел, как Джона с матерью идут через дорогу. Джона радостно бежал впереди. Он нес красные санки, держа их перед собой, словно щит.
* * *
Общими усилиями они перетащили Икса к дому. На каждой кочке и ухабе он выгибал спину от мучительной боли. В доме они протащили санки через кухню в гостиную. Зоя с матерью тянули веревку, а Джона расчищал дорогу и выкрикивал отчаянные – и порой противоречащие друг другу – указания.
У лестницы им удалось поднять Икса на ноги, словно бригаде грузчиков, поднимающих статую. Зоя с матерью держали его под руки, а Джона подпихивал сзади, чтобы он не заваливался. Через пять выматывающих минут они добрались до площадки. Джона пожелал, чтобы Икс спал в его комнате, а когда его мать заколебалась, он принялся выкрикивать: «С ночевкой! С ночевкой!» В итоге было решено, что Икс будет спать на Джониной кровати, хоть та и была детской и имела форму божьей коровки. Все члены семейства Биссел устроятся на полу. Мать не захотела оставлять детей с ним одних.
Зоя помогла Иксу забраться на кровать, приложив ему к груди ладонь, чтобы его поддержать. Икс закрыл глаза, чтобы спрятать свое изумление. На его рубашке была треугольная горловина – и большой палец Зои пришелся на кусок обнаженной кожи. Следующие несколько секунд все, что он мог чувствовать, все, что осталось в его сознании из этого мира, были крошечные движения ее руки, когда она передвигала палец обратно на ткань.
Икс по-прежнему был очень слаб и дезориентирован. Как только Зоя убрала руку, он рухнул на матрас настолько тяжело, что у божьей коровки задергались усики. Зоя расшнуровала ему высокие ботинки и поставила их под кровать. Когда она направилась с его пальто к одежному шкафу, он протестующе замотал головой.