Как создавалась эта империя? Для кочевых народов расширение деятельности вовне – закономерный процесс. Путь от кочевого государства к полноценной империи лежит именно через этап экспансий, то есть военного развития. Другой важной причиной, толкавшей к внешней экспансии, была сама природа жизни кочевников: она возможна лишь при расширении пастбищ. Когда все племена степи оказались вассалами Чингисхана, отбирать пастбища стало не у кого – большая семья нуждалась в новых горизонтах. Ближайшие оседлые соседи и становились объектом нападения, тем более что традиция набегов имеет давнюю историю. Государственный аппарат, созданный Чингисханом, опирающийся на великую военную силу – самое мощное орудие для реализации любых планов и воплощения самых разных стремлений.
Монголы шли от победы к победе, подпитываемые той самой пассионарностью, о которой мы так много рассказывали. Это означает, что монголы имели силы и способности к сверхнапряжению, благодаря чему они успешно проводили кампанию за кампанией. Именно эти качества, как утверждал Лев Гумилев, – следствие возникшей пассионарности на начальном периоде зарождающегося этноса. Толчок на начальном этапе имеет колоссальное значение – от него зависит глубинность перемен, их направленность. Потому в начале XII века монгольский этнос стал фактом всемирной истории, так что жертвенность юных предков, имена которых не сохранились, оказались не напрасными.
Китайские хроники, мусульманские, армянские, грузинские и русские летописи приводят сведения часто неточные, подлежащие проверке, иногда даже ложные, когда пишут об этом человеке – Чингисхане, который вызвал эту монгольскую лавину. Некоторые из хронистов выполняли задание по прославлению героя, преувеличивали его подвиги. Они должны были побуждать читателя оценить героя – этакого гордого аристократа степей. Оценить то, как он с равным успехом мужественно побеждает противника на поле боя и вынашивает в тени своего шатра планы, как обмануть врага и упрочить свою власть. В противоположность им летописцы, которые были бессильными свидетелями захвата их родины ордами кочевников, пишут о терроре, воцарившемся волею Чингисхана на завоеванных территориях.
Какая яркая палитра восприятия героя: от примитивного государя, варвара и грабителя, восточного деспота, снедаемого безмерным честолюбием и вынашивающего планы разрушения и опустошения всего и вся – до великого государственного деятеля, мудрого завоевателя, который даровал монголам достойное место под солнцем. В последнем случае его изображают как личность с обостренным чувством справедливости, верную данному слову, которой присуща подлинная широта ума, благодаря чему этот человек способен превратить варварство в цивилизацию. Так портрет создателя Монгольской империи приобретает все новые оттенки, образ множится до бесконечности, но так и остается неразгаданным.