В книге Рене Груссе «Чингисхан: Покоритель Вселенной» эта встреча описана весьма художественно: «У твоего сына, – заявил Дэй, – взгляд что огонь, а лицо что заря. Снился мне, Есугей, этой ночью странный сон. Привиделось мне, будто слетел ко мне на руку белый сокол, державший в когтях солнце и луну. Это хороший знак. И теперь я вижу, едешь ты со своим сыном. Мой сон подсказал, что едете вы, кияты[5], как вестники счастья…»
Все было сказано предельно ясно. Воистину не напрасно было дано Дэй-Сечену прозвище Мудрый. В те времена было известно, что племя унгиратов заслуженно славится красавицами. Однако то, что ценится не меньше – место на политической арене, – у этого племени было далеко не блестящим. Что не шло ни в какое сравнение с родом киятов, считавшимся «царским». Вот почему унгиратам льстило, когда мужчины-кияты брали их девушек в жены. По меньшей мере, именно это имел в виду Дэй-Сечен, говоря Есугею: «Красоту наших дочерей и племянниц отмечают все, но мы никогда не пытались извлечь из этого выгоду. Когда от вас приезжал очередной хан, мы тут же сажали какую-либо прекрасноликую девушку в одну из наших больших кибиток, запрягали в быстроногого темно-серого верблюда, и она уезжала, чтобы занять свое место на престоле рядом с вашим ханом».
Этими словами Дэй-Сечен недвусмысленно указывал на то, что между родом Борджигинов и племенем унгиратов фактически был заключен «договор о замужестве». Далее Дэй-Сечен пригласил Есугея в юрту посмотреть на дочь-невесту. Юная Борте действительно была хороша. Говоря о ней, монгольский бард повторяет слова, сказанные о юном Темучжине: у нее тоже был пламенный взор и лицо, излучавшее чудный свет.
На следующий день Есугей официально попросил руки Борте для Темучжина. Хозяин дома, как человек умный, знал, что не следовало ни заставлять себя чрезмерно долго упрашивать, ни слишком быстро соглашаться. Нужно было соблюсти «золотую середину». В конце концов, хотя монголки и выходили замуж рано, Борте была всего лишь девочкой. Произнеся несколько общих фраз («То не женская доля – стариться у родительского порога»), Дэй-Сечен предложил подождать. Он сказал, что согласен отдать дочь, но попросил оставить Темучжина в зятьях-женихах, чтобы присмотреться к нему, узнать поближе. Есугей и Мудрый Дэй – договорились, произнеся положенную в таких случаях фразу, что у их детей «горят глаза и светятся лица». Это означало, что у них прекрасное будущее. Есугей согласился выполнить просьбу и для закрепления договора оставил сына у будущих тестя и тещи. Он был уверен, что мальчик им понравится, пусть узнают его получше. А может быть, Есугей не возражал, чтобы Темучжин отрабатывал будущее щедрое приданое Борте. Это уже не столь важно. Главное – дело было сделано, все шло по плану.