На языке врага: стихи о войне и мире - страница 7

Шрифт

Интервал

Впереди народ – ядовитый злак,

у меня из горла торчит кулак,

я в подкову согнут, растянут в жгут,

ты смеешься: и наши враги бегут.

«Он пришел в футболке с надписью: «Je suis Христос»…»

Он пришел в футболке с надписью: «Je suis Христос»,

длинноволосый, но в этот раз – безбородый,

у него на шее – случайной розой расцвел засос,

у него возникли проблемы с людьми, с природой.

Золотую рыбку и черный хлеб превращал в вино,

а затем молодое вино превращал в горилку:

так ребенок, которому выжить не суждено —

на глазах у всех разбивает кота-копилку.

Как пустой разговор, отправляется в парк трамвай,

светотени от звуков – длинней, холодней, аморфней,

но воскрес Пастернак, несмотря на скупой вай-фай,

и принес нам дверной косяк, героин и морфий.

«О том, что мыло Иуды Искариота…»

О том, что мыло Иуды Искариота —

любило веревку Иуды Искариота:

а кто-нибудь спрашивал хрупкую шею

предателя и патриота?

О том, что ваши бомжи —

смердят сильнее наших бомжей,

о том, что ваши ножи —

острее бивней наших моржей:

а кто-нибудь спрашивал вшей?

И эта страсть – иголка на сеновале:

ее лобок обрастает верблюжьей хной,

а то, что мы – людей, людей убивали,

никто и не спрашивал: что со мной?

Вдали отгорают хилтоны-мариотты,

восходит месяц с хунтой ниже колен:

сегодня мы – террористы,

а завтра мы – патриоты,

сегодня вы – патриоты,

а завтра – пепел и тлен.

Остановись, почтенный работник тыла,

там, где каштаны цветут в глубине Креста:

во времена Иуды – не было мыла,

да и веревка была бесплодной, петля – пуста.

«На Днепре, в гефсиманском саду…»

На Днепре, в гефсиманском саду,

где бейсбольные биты цветут

и двуглавый орет какаду,

забывая во сне парашют.

Дачный сторож Василий Шумер,

помогая нести чемодан,

говорит, что майдан отшумел,

а какой был по счету майдан?

Маслянистые звезды опят

до утра освещают маршрут,

бездуховные скрепы скрипят

и бейсбольные биты цветут,

и пасутся людские стада

под шансон с подневольных небес:

«Я тебя разлюбил навсегда,

потому, что ты против ЕС…»

«Мне такая сила была дана…»

Мне такая сила была дана,

мне была дана вот такая сила:

окосели черти от ладана,

от призыва смерть закосила.

Я смотрел на звезды через токай:

полночь, время тяни-толкая,

расползаясь по швам, затрещал трамвай,

потому что – сила во мне – такая.

Это сила такая – молчать и плыть,

соразмерный, как моби дик в мобиле,

ритм ломая, под старость – умерив прыть,

Следующая страница