– Не Японец, точно, – усмехнулась Таня.
– Не скажи. Может, крыса из его людей, чтобы тебя подставить. – Туча хорошо изучил повадки бандитского мира и знал, что в нем бывает и не такое.
– Под убийство Карины? – прямо спросила Таня.
– Это может быть Котовский. Чтоб ослабить Японца. А может, кто-то из его людей, решивший, что Японцу дальше с тобой не по пути, – Туча так и сыпал предположениями. – Вот если бы узнать, кто на самом деле Карину убил и за что ее убили, тогда бы все стало ясно.
– Да уж, яснее ясного, – зло фыркнула Таня, – и никто бы меня больше не трогал.
Таня ковырнула гвоздем разбухшую деревянную раму, и на нее сразу пахнуло сырым запахом старых канализационных труб. Рядом тяжело сопел Шмаровоз, пытаясь отдышаться от бешеной гонки по улицам ночного города.
– Здесь можно войти. Низко, – встав на небольшую приступку, Таня подтянулась на руках, – рядом буфетная. Там по вечерам вообще никого не бывает.
Шмаровоз протянул ей маленький масляный фонарик, зажег фитилек. Сунул в руки запасную коробку спичек.
– Иди. Я здесь жду, – прислонился он к стене, – если услышишь кого, сразу туши. Или не туши – примут за привидение.
Тане было не по себе от того, что через несколько секунд она окажется в пустом, словно вымершем театре. Но еще больше не по себе ей было от мысли, что в любой момент к ней придут с обыском и найдут букет синих орхидей. Нет, уж лучше так.
Но все оказалось совсем не так страшно. В коридорах первого и второго этажа горел свет. Быстро юркнув в служебный вход, Таня оказалась там, куда выходили двери гримерных артистов.
На втором этаже за дверью гримуборной Беликовой слышались голоса. Таня остановилась, прислушалась. Мужской голос что-то пробубнил – слов было не разобрать. В ответ раздался визгливый смех Беликовой.
– Вы такой странный… Нет, право слово, странный, – смеялась она, – я вас боюсь…
В ответ мужской голос снова забубнил что-то. Ксения перестала смеяться. Когда же прозвучал ее голос, он был уже другим – натянутым, испуганным, немножко дрожащим:
– Нет, но это сделать я не могу. Какой вы, право…
Мужчина снова что-то забубнил. Тане стало скучно слушать. Беликова пытается отомстить Гарику и принимает очередного кандидата в хахали. Дело обыденное. Многие артистки так делают. Тем более примы, считающие себя звездами. Таню даже затошнило и, передумав слушать дальше, она тихонько пошла вперед. За дверью гримерки Беликовой мужской голос настойчиво что-то продолжал бубнить.