– Энтони, ты идиот, – завопил Питер, пытаясь привстать и огреть тростью своего бестолкового сына. – Ты нас подставил! Разве можно было рассказывать им про тот пункт! Это же змеи в женском обличье. Да как у вас совести-то хватило поступить с нами столь мерзко!
– Это вы к нашей совести взываете? – тут уже не выдержала моя добрая мама.
Кузен, пытаясь увернуться от тяжелого набалдашника отцовской трости, решил вскочить со стула и отбежать подальше, но вместо этого жалобно запищал:
– Ой, папа, меня, кажется, парализовало! Я не могу сдвинуться с места.
Я бросила быстрый взгляд на Мэдди. Сестра стояла неподалеку и прыскала от смеха.
Энтони задергал ногами и с трудом все же смог оторваться от стула.
– Просто он прилип, – высказалась Мэделин. – Такое бывает, когда садишься на клей, очень много клея.
– Мерзавка! – Кузен извивался, пытаясь отодрать свой тощий зад от сиденья. В результате ему это удалось: раздался резкий звук рвущейся ткани, и Энтони упал на пол. Стоя на четвереньках, он судорожно ощупывал свои ягодицы: на том месте, где их прикрывали брюки, сейчас зияла большая дыра, сквозь которую проглядывали кокетливые розовые панталоны.
– Вы за это ответите, – грозил Питер, брызгая слюной. – За все ответите, я буду жаловаться!
– Хоть самой королеве, – хмыкнула я. – Все абсолютно законно.
– Скорее всего, брак договорной, и его можно оспорить, – выпалил дядя.
Неожиданно раздался протяжный стон, потом еще один, более громкий и отчетливый. Мы вздрогнули и повернули головы в сторону софы, стоявшей возле стены. Прямо на наших глазах покрывало над ней стало медленно подниматься.
Дядя Питер завизжал, как свинья.
– Свят-свят! – вопил он, проворно вскакивая на ноги.
Его сын вцепился в рукав отца, оба с ужасом взирали на старый гобелен, который воспарил над софой.
– Это ведьмовство, – заикаясь, произнес Энтони. – Сегодня же сделаем донос в инквизицию, не иначе как они вызвали демона, чтобы забрать наши чистые души.
– Прекратите орать, – поморщилась я, подошла и резко сдернула покрывало с Делмара. Взгляд супруга обжег так, как если бы к моему лбу приложили раскаленную кочергу. По всей видимости, он уже давно пришел в себя, потому что выглядел весьма разъяренным.
– Это супруг нашей милой Каринтии, – попыталась внести ясность матушка.
– Он просто на радостях вчера вечером выпил слишком много пунша и уснул прямо в гостиной, – невинно захлопала ресницами Мэделин.