– Неретин Николай Васильевич, командир Красной Армии.
– Значит признаваться не будем? Ваше дело. А только я могу очную ставку с вашими дружками организовать, они во всем признались. Да и сестра ваша, – следователь заглянул в записную книжку, – Мария Васильевна, тоже не откажется нам помочь.
– Ну до сестренки тебе, сволочь паскудная, не дотянуться, а с друзьями… посмотрим.
– Молчите? А зря! Только лишние мучения на свою шею просите. У нас, знаете ли, все начинают говорить рано или поздно. Те, кто поздно, об этом потом горько жалеют. Ладно, чувствую, что до вас мои увещевания не доходят. Придется опять на профилактику.
Так для Николя Неретина, заслуженного командира Красной Армии, начался кошмар допросов и избиений. Как ни странно, но упорный отказ давать показания сослужил Неретину хорошую службу: следователь, у которого «на руках» было несколько «политиков», а время поджимало (Начальство требовало результатов), решил пока оставить Николая Васильевича в покое, сосредоточившись на более поддающихся обработке…
Слухи о переменах в НКВД просачивались в тюрьму на протяжении последних недель. По дороге факты обрастали легендами: всем хотелось верить, что дни Большого Террора миновали. Но в тюрьме ничего не менялось, следователи свирепствовали по прежнему, и постепенно надежды уступили место апатии. Тем более неожиданно однажды утром прозвучал голос разводящего: «Неретин, с вещами на выход!».
В конторе тюрьмы писарь открыл папку и скороговоркой прочитал…
Разобраться в его речитатитве было нелегко, но главное Неретин понял – СВОБОДЕН.
Сразу за воротами тюрьмы стоял черный ЗИС, и перед ним прохаживался, судя по малиновому околышу фуражки, офицер НКВД.
– Неретин?
– Так точно.
– Садитесь в машину.
– Куда вы меня везете?
– По дороге поговорим.
Минут десять сопровождающий молчал, давал Неретину освоиться с обстановкой. А сам Неретин, просидевший в тюрьме почти два года, тут же забыл о спутнике и стал с любопытством осматриваться по сторонам. Больших изменений в столице заметно не было, но интересовала каждая мелочь: воробей пролетел, мальчик прошел, женщина с коляской, новый троллейбус.
– Ну-с давайте поговорим, – раздалось над ухом.
Неретин даже вздрогнул от неожиданности, так увлекся рассматриванием родного города.
– Слушаю вас, простите, не знаю чина и должности.