Глава 6
По пути Артур сделал один телефонный звонок. Быстро что-то
сказал вроде как на китайском и положил трубку.
— Ты говоришь по китайски? — спросила Катя.
— Меня учил носитель языка, — пояснил Артур. — Я
шесть месяцев прятал его на своей ферме, пока парня не обнаружили и не казнили
как шпиона. Затем пристрелили и меня как соучастника и оставили умирать рядом.
Ему было всего пятнадцать. — добавил Артур заезжая на подземную парковку.
— Думаю, это случилось в 1776, - пробубнил Марк.
Конечно же. — сообразила Катя. Марк же пару дней провел
в библиотеке в отделе истории.
— 1775, - подправил Артур. — На рассвете меня
нашел сосед. Он предложил превратить меня. — Артур глянул на Катю. —
Однажды ты познакомишься с Янисом.
Мысль о возможном совместном будущем согревала и
одновременно пугала Катю. Последние десять лет она провела как затворник,
сначала собрала деньги и выпросила возможность сдать экзамен в университет, а
теперь кое-как зарабатывала себе на жизнь ради своей конечной цели, поступления
в престижную бизнес-школу и построения головокружительной карьеры. И вдруг вот
это. Оказывается, люди живут бок о бок с вампирами и эльфами, да еще с теми
безымянными тварями. Как это можно совместить бизнес-школой?
Артур открыл дверь автомобиля и, обняв Катю за талию, как
ребенка поднял на руки. Затем прильнул к ее губам в коротком, но настойчивом
поцелуе и опустил на землю.
Марк с улыбкой на лице вылез из низкого автомобиля.
Казалось, поцелуй его не рассердил и не заставил ревновать. Взглянув на грудь
Кати, он многозначительно приподнял бровь.
— У тебя в машине не найдется пиджака? — спросил
он Артура.
— Нет, в столь позднее время, думаю, обойдемся без
него.
Катя посмотрела на свою жилетку и поняла, почему она так и
не смогла застегнуть хотя бы одну пуговицу. Их просто не было. Видимо, Марк,
чтобы добраться до ее груди, расстегнул жилетку, просто оторвав пуговицы.
Шеки Катерины залила краска. Из-за нескольких кусков
пластмассы девушка чувствовала себя обнаженной и уязвимой. Распутница. Она не
переставала думать об их руках на своей груди. Казалось, что их ладони
обхватили бы ее грудь словно липкая бумага, заставили бы ее соски напрячься, а
киску засвербеть от желания.