Женщина оказалась в небольшом зале, где перед сценой стояли с полсотни кресел. Почти все они пустовали, только в первом ряду сидели несколько человек. На сцене находились двое, парень и девушка.
Парень был в точно такой же широкополой шляпе, какую Рита видела на плакате, в странных синих брюках с заклепками и сапогах.
В руке он почему-то держал длинную веревку, свернутую в кольцо.
Девушка была одета еще чуднее – в брюки, тоже синие, только короткие, по щиколотку, и клетчатую рубашку.
Они пританцовывали возле микрофона и распевали песенку про молодого бычка, которому понравилась телочка с соседней фермы. Парень и девушка исполнили пару куплетов, а затем стали обмениваться репликами.
Но не успели они сказать и нескольких слов, как один из людей, сидевших в первом ряду, громко скомандовал:
– Достаточно! Ладно, пущу вас завтра в начале вечера. Посмотрим, как зрители примут, тогда и решим, что с вами дальше делать. Кто следующий?
Из-за боковой кулисы высунулся высокий дядька в жилетке, в рубашке с закатанными рукавами и сообщил:
– В моем списке осталась некая Мэгги Пауэлл, певица. Пускать?
– Пускай, – разрешил мужчина, сидевший в первом ряду.
Дядька скрылся. На сцену вышла девица в короткой юбке, с пышным бантом в волосах. Она сделала знак кому-то, кто оставался за кулисами, видимо, аккомпаниатору, и запела.
Голос у нее был довольно визгливый. Она исполняла песенку про девушку. За ней приударяют сразу двое парней, а она никак не может выбрать, кто же лучше, потому что у каждого свои достоинства. У одного папа владеет нефтяной вышкой, зато другой метко стреляет и ничего не боится. У него тоже всегда водятся деньги. Напевая, девица еще и приплясывала, высоко вскидывая длинные ноги.
«Сейчас он ей скажет, что тоже пустит на один вечер, а там посмотрит», – решила Рита, когда девушка допела, и ошиблась.
– Нет, дорогуша, с таким писклявым голоском тебе только перед цыплятами выступать, – заявил импресарио.
Человек в первом ряду, несомненно, был таковым или даже владел театром. Рита сразу поняла это.
– Ступай дальше, на Восьмую авеню или даже на Десятую. Может, там кто-то и оценит твой талант. Ну что, Джим, на сегодня все?
– Да, мистер Самуэльсон, – отвечал дядька в жилете, снова появившись из-за кулис. – Больше никого нет.
Тут Рита решила, что настал ее миг. В конце концов, что она теряла в случае неудачи? Отправят ее, как и писклявую Мэгги, на Восьмую авеню, и что такого?