Лаптя дожидался у подъезда скромный микроавтобус. Погрузились вместе со стулом, шкатулкой и альбомом и поехали к Машке. Встретив ее внизу, Лапоть предложил свои услуги по усмирению буйного братца, но Машка сказала, что справится сама.
– Не волнуйся, не впервой! – отмахнулась она.
– Да я и не волнуюсь, знаю, что ты девка крепкая, сумеешь порядок навести, – по-свойски заметил Лапоть и погладил Машку по плечу одобрительно.
Машка чмокнула его в щеку и ушла. Отчего-то Ларисе не понравилось такое их прощание.
Мастерская находилась в здании спортивного бассейна. Сбоку в торце была небольшая дверь без надписи, но со звонком. На звонок открыл средних лет дядечка с седыми непричесанными волосами. На нем были пузырящиеся на коленях штаны и клетчатая рубаха, заляпанная краской. Пахло от дядечки какой-то едкой химией.
– А, это вы, – пробурчал он, глядя вбок. – Проходите.
Лариса оглянулась на Лаптя, тот успокаивающе кивнул – не удивляйся, дядька со странностями, но хороший. Реставратор повел их по узкому темному коридору куда-то вдаль.
– Голову берегите! – предупредил он, но Лариса не успела отреагировать, так что Лапоть просто схватил ее за волосы и пригнул голову вниз, а не то с размаху брякнулась бы она о трубу, которая пересекала коридор под потолком.
Помещение было большое, все заставленное мебелью, Лариса в полумраке ничего толком не разглядела. Увидев стул, который притащил Лапоть, реставратор оживился, даже движения его стали быстрыми и уверенными. Он включил лампу над широким верстаком, и они с Лаптем стали вертеть стул так и этак.
– Сделаем, – сказал реставратор, – только не скоро. Заказов много, не успеваю.
– Ладно. – Лапоть поглядел на часы и заторопился. – Вы уже здесь сами разбирайтесь, а я побежал.
И хоть Лариса ничего не спрашивала, объяснил:
– У меня сестренка родила, завтра из роддома выписывают, а сегодня мама приезжает, встретить надо.
Она даже не успела его как следует поблагодарить.
– Вот здесь, значит, можно устроиться, – бубнил Владимир Михайлович.
Он открыл скрипучую дверь и пропустил Ларису вперед, в маленькую комнатку, не комнатку – каморку. Эта каморка, как и все остальное пространство в мастерской, было заставлено старой мебелью в разной степени разрушения, только возле одной стены часть комнатки была расчищена, там стоял огромный старинный диван, обитый выцветшей коричневатой кожей.