Когда восточники поняли, что помощи
ждать неоткуда, они стали экономить на еде еще сильнее. Так,
например, Матвей с отцом получали три банки тушенки на целую
неделю, по полторы банки на человека.
Люди стали умирать один за другим:
кто от Черни, кто от голода, а кто-то, потеряв надежду, попросту
сводил счеты с жизнью.
Через месяц на станции Восток
осталось сто восемьдесят человек, а к середине зимы их количество
сократилось до ста двадцати четырех человек, после чего в течении
почти двух недель на станции не было зафиксировано ни одной смерти.
Вирус удалось победить, иммунитет восточников справился с болезнью,
и на короткое время они облегченно вздохнули, пока о себе вновь не
напомнила одна из главных проблем — голод.
Они попытались выйти на связь с
любой из ближайших станций, но единственный на Востоке
радиопередатчик оказался неисправен. К счастью, среди них оказался
немец по имени Курт Крюгер; с его слов он оказался на борту
русского контейнеровоза по невероятному стечению обстоятельств, о
которых он с превеликим удовольствием рассказал бы всем желающим,
владей он русским языком чуточку лучше. Зато имеющихся знаний языка
ему вполне хватило для следующего сообщения, которое Матвей помнил
до сих пор:
— Ихь... фикс... ремонт! Сделать
ремонт! Но время нужно. Много время. Разобраться.
Курт не соврал, он и правда что-то
смыслил в технике, не соврал он и в том, что ему понадобится время:
его поверхностных знаний о радиоприемниках (с его слов он прежде
имел дело только со смартфонами) не хватало для скорейшей починки
подобного устройства.
Немец превратился для всех в ниточку
последней надежды, все стали полагаться на него, а он же, в свою
очередь, почувствовал на себе тяжелую ношу ответственности,
ковыряясь в довольно устаревшем радиопередатчике.
Шли дни, недели, связь не удавалось
восстановить, а остатки еды таяли на глазах. Смерть косила всех без
разбору, из-за чего стали возникать грабежи и убийства ради
заветной консервной банки. Самым же страшным были случаи
каннибализма, дошедшие вплоть до похищения тел, сложенных кучей на
окраине станции: трупоеды, если не удавалось забрать тело целиком,
отпиливали пилой закоченевшие конечности, грузили в тачки ,
размораживали в помещении. Сперва это порицалось, даже
наказывалось, но со временем и сами порицающие перешли на сторону
каннибалов, не в силах более терпеть тягучую голодную боль.