На следующий день двое ребят,
одногодок Тимура, со слезами на глазах признались, что тот поспорил
с ними на тысячу ватт, что дойдет до западных блоков в
разразившуюся в ту ночь пургу. Здесь то все стало и понятно. Поиски
немедленно прекратили.
Тимура нашли только через четыре
месяца, когда наступило лето. Его окоченевший труп лежал у медблока
южного комплекса. Парень, собственно, не то что до западных блоков
не дошел, он и территорию родного то не покинул.
Казалось бы горе, да вот только
дурака хоть и было жалко, да не сильно. Тысячу раз ему говорили...
Зато смерть Тимура остальной молодежи преподала наглядный урок, а
Олег Викторович с тех пор ввел строгое правило: покидать станцию
только с разрешения назначенного на зимовку старшим по
комплексу.
Погрузившись в мысли, Матвей и не
заметил как оказался возле главного входа в северную сеть модулей,
стоящих на прочных сваях. Он поднялся по лестнице, открыл тяжелую,
воздухонепроницаемую дверь, и зашагал по коридору. «Кишку» как
часто называли соединяющие жилые блоки коридор, в целях экономии не
отапливали, полагаясь только на композитный материал, которым были
обшитые внутренние стенки. Лет тридцать назад они, возможно, и
грели как надо, но с каждым годом делали это все хуже. От
постоянного холода спасало только радиаторное отопление.
Через несколько минут Матвей
добрался и до входа в нужный ему модуль и громко постучал, уже
заранее предрекая, что простоит у порога еще секунд тридцать прежде
чем ему откроют. А всему виной рассеянность жительницы этого блока.
Много раз Матвей замечал, как Арина настолько сильно погружалась в
свои мыслительные процессы, что ему приходилось раза три ее
откликнусь для привлечения внимания.
Наконец дверь открылась и девушка
встретила его как всегда: с улыбкой до ушей и взъерошенной копной
каштановых волос.
— Матвей! Ну наконец пришел. Чего
так долго? Давай, проходи.
Он уже и не жаловался на долгое
нахождение в прохладной кишке. Чего толку, все равно не
исправится.
— Чай будешь? Я тут у какого-то
китайца приезжего на днях прикупила травки... Сто ватт за триста
грамм содрал, гад, но зато благодаря этому зелью я бодрячком с
самого утра!
— Оно и заметно, — хмыкнул ей
Матвей. — Ты вообще спишь?
— Ну бывает... — Ее красные глаза
говорили об обратном. — Так, ну ты будешь чай, нет?